Стефан задумался. Будь он на месте зеркала, то
отправился бы... куда? Зеркало сейчас, скорее всего, с
Петром. А тот изрядно набожен и не упустит возможности помолиться,
благодаря Светлого бога за спасение. Что бы сделал Стефан?
— Храм, — сказал он. — Зеркало пойдёт туда.
— Не думала, что ты поклонник божественного.
— Так и есть. Но притвориться, что уверовал,
я могу. Значит, и двойник тоже.
Он прошёл мимо двух таверн, иконы над дверями которых
говорили сами за себя, а затем висячий мост, ведущий
в квартал язычников. Мост был сплетён из жёстких веревок
и слегка раскачивался при ходьбе, но траппер
не обратил на это внимания — в отличие
от Дейдры, которая крепко держалась за перила и шла
с трудом, стараясь не смотреть вниз.
— Какие же идиоты те, кто так строит мосты!
— с чувством высказала она, оказавшись на твёрдой
земле.
Квартал язычников разительно отличался от прочего города. Здесь
не было видно ни одной часовни, а стены домов украшали сложные
узоры — насколько знал Стефан, для гармонизации потоков
пси. Над косяками многих дверей висели ветви омелы,
а сами дома утопали в зелени — тут и там
на балконах стояли горшки с роскошными цветами. Вечная
осень заставила людей забыть о прошлых зимах, когда Река
покрывалась льдом, и о жарких летних месяцах. Теперь
в мире круглый год стоял один сезон, когда не жарко
и не холодно, и лишь дожди да пригоняемые
ветром откуда-то с юга массы тёплого воздуха иногда меняли
положение вещей.
Кроме того, здесь любили яркие одежды, так непохожие
на подчёркнуто простые наряды почитателей Светлого бога.
Стефан остановился около особенно цветастого дома, стоявшего
чуть в стороне от остальных — на самом краю
плато. Улица плавно окружала его вместе с крошечным двориком,
усыпанным опавшими лепестками роз, что росли в больших кадках.
Дом буквально застыл на самом краю скалы, и только
низенькая ограда отделяла человека от падения вниз.
Дальше идти было просто некуда.
— Добро пожаловать, — услышал траппер
и повернулся — у стены стояла женщина.
Это был тот случай, когда при одном взгляде на человека
можно было сразу сказать, какой он веры. На груди хозяйки
в открытую висел амулет — пятиконечная звезда,
заключенная в круг, на поясе пристроилась кроличья лапка,
руку охватывал змеиный браслет. Темно-зелёное платье плотно
облегало тело, прикрывая и одновременно подчеркивая его,
тяжёлые светлые кудри спускались до самого пояса. На миг
Стефан замер, но тут же опомнился.