Я тем не менее не чувствовал себя как человек, у которого все в порядке. Призрак миллиона долларов за моральный ущерб все еще маячил перед глазами, и я размышлял, где в случае необходимости можно было бы достать такую сумму. Однако бурбон в конце концов сделал свое дело, я расслабился. Как обычно по будним вечерам, народу на улицах Клэнтона почти не было. Магазины и учреждения вокруг площади давно закрылись.
Бэгги, как всегда, начал «расслабляться» задолго до окончания рабочего дня. Маргарет однажды сообщила мне на ушко, что он порой даже завтракает бурбоном. Они с одноногим адвокатом, которого все называли Майором, любили «принять» за чашкой утреннего кофе. Усаживались обычно на балконе майорской конторы – она располагалась тут же, на площади, напротив нашей редакции, – курили, попивали и беседовали о юриспруденции и политике, пока здание суда не оживало. Ногу Майор потерял при Гвадалканале, если верить его версии участия во Второй мировой войне. Его практика имела весьма узкую специализацию: единственное, чем он занимался, – это составлял завещания для престарелых клиентов. Причем печатал их собственноручно – секретарь ему не требовался. Работал Майор так же усердно, как Бэгги, поэтому хмельную парочку можно было часто видеть в суде, рассеянно наблюдающей за очередным занудным процессом.
– Думаю, Маккей Дон поместил парня в люкс, – сказал Бэгги. Язык у него начинал немного заплетаться.
– В люкс? – удивился я.
– Ага. Ты бывал в этой тюрьме?
– Нет.
– В такой даже скотину держать стыдно. Ни отопления, ни вентиляции, канализация и водопровод, если работают через день, – хорошо. Жуть! Пища гнилая… И это еще в той части, которая предназначена для белых. Отделение для черных на другом конце – просто одна-единственная камера, длинная-предлинная. А вместо туалета там дырка в полу.
– Думаю, я должен туда заглянуть.
– Это позор для округа, но, как ни печально, и в соседних округах не лучше. Тем не менее есть у нас небольшая камера с кондиционером, ковром на полу, чистой постелью, цветным телевизором и отличной едой. Ее называют люксом, и Маккей Дон сажает туда только избранных.
Я мысленно делал заметки. Для Бэгги это было просто фактом здешней жизни. Для меня – недавнего студента и человека, осваивающего профессию, – сюжетом для журналистского расследования.