М-да,
дела. Если честно, даже приятно, что не забыли, не
бросили.
Выдержка
слегка изменила особисту, и он дрогнувшим голосом
сказал:
— Не хочу
перекладывать ответственность на своего подчиненного, но я не
отдавал приказа арестовывать особоуполномоченного ВЧК. Семенову был
отдан приказ отыскать, а он что делает? Арестовывает, под замок
сажает, приходит и докладывает с довольной рожей — дескать, ваше
приказание выполнил самолично, Аксенова отыскал. Спрашиваю — а где
Аксенов-то? А Семенов — там, где положено, под арестом. Спрашиваю —
а кто тебе команду арестовывать дал, а он мне — так вы и
дали.
Дело ведь
можно представить и так: особый отдел дивизии без санкции
руководства арестовал особоуполномоченного ВЧК, члена
коммунистической партии большевиков, имевшего задание от РВС. Здесь
полетит голова не только у дивизионного особиста, но и у
армейского, а Кругликов мне понравился еще с нашей первой
встречи.
Мне стало
немного жаль Конасова, но отвечать-то придется ему. И
поделом.
— А здесь
у вас что за тюрьма такая? — поинтересовался я.
— Сам
только сегодня узнал, — признался Конасов. — Тоже самодеятельность
комвзвода.
Ну ни
хрена себе! Вот это, пожалуй, похуже ареста особоуполномоченного
ВЧК. Мое задержание можно списать на случайность и, скажем так, на
«эксцесс исполнителя». Но то, что под носом у главного особиста его
подчиненный устроил собственную тюрьму — никуда не
годится.
— Товарищ
Конасов, я вынужден доложить об этом командованию дивизии и в
политотдел армии, — сухо сказал комиссар бригады.
— Ладно,
товарищи, — вмешался я. — Давайте сначала разберемся, что за тюрьма
такая несанкционированная, и кто в ней сидит. — Обернувшись к
часовому, позвал его: — Товарищ красноармеец, кто отдал вам приказ
охранять здание?
— Товарищ
Семенов отдал, наш командир взвода, — доложил боец и пожаловался. —
Мы здеся по десять часов стоим, а положено не больше
двух.
— Где
остальные бойцы? — спросил я.
— Как где?
В казарме, — пожал плечами караульный.
— Бегом в
казарму, всех сюда зови, — приказал я. — Скажешь, товарищ Конасов
приказал.
—
Слушаюсь, — кивнул часовой, сделал шаг, а потом остановился и
спросил: — А как же товарищ Семенов? Он меня с караула должен
снять.
— Бегом
исполнять! — заорал Конасов, и красноармеец побежал.
В общем,
бардак полный. Командир взвода берет на себя роль, как минимум
начальника особого отдела дивизии или губчека, подчиняет себе
личный состав, устанавливает караулы. И часовой, насколько я помню,
не должен срываться с места, не получив команды начкара или
разводящего.