Убедившись, что все при деле, решил еще разочек
допросить командира взвода, теперь уже бывшего. Человек я
отходчивый, но штыков, упиравшихся в спину, не забыл, равно как и
хамства в отношение Галины. И как-то мне не верилось, что Семенов
решил проявить инициативу из лучших побуждений. Никак не могу
поверить, что он пастух и сын пастуха.
— Слушай,
а отчего ты меня в контрики решил записать? — спросил я. — И не
свисти, что неправильно начальника понял.
— Вот
ей-богу, решил, что товарищ Конасов тебя, то есть вас, арестовать
хочет, — начал креститься бывший командир взвода. — А мне что, я
человек маленький. Приказано доставить, я и доставил. Ну ошибся
малость, с кем не бывает? Я же у вас извинения попросил, что
еще?
Странно,
может быть, и на самом деле не врет? Если у парня в психике уже
произошла некая трансформация, и он считает, что каждого, кого
поручено лишь пригласить, требуется непременно арестовать, а потом
расстрелять? Ладно здесь простой Ванька-взводный, а будь это
человек повлиятельнее, вроде начальника особого отдела дивизии или
комиссара Спешилова? Да такой половину Архангельска в тюрьму
посадит, а вторую половину перестреляет. Нет, все равно что-то не
сходится. Не верю.
— Семенов,
а ты почему меня не стал обыскивать? — поинтересовался
я.
— А чего
тут обыскивать-то? — хохотнул бывший командир взвода. — Шинелка у
тебя солдатская, шапка худая, чё с тебя взять-то?
— Вот это,
например, — вытащил я из кармана шинели «дамский»
пистолет.
— Ух ты,
хорошая машинка, — с одобрением сказал Семенов. — И дорогая,
наверное. Ниче, в следующий раз умнее буду. Увижу такого как ты, в
грязной шинелке, обыщу, не побрезгую.
Похоже, до
этого парня не доходят самые простые вещи, или он просто валяет
ваньку.
— Слушай,
Семенов, а ты так ничего и не понял? Не будет у тебя уже следующего
раза.
— Да все я
понял, — вздохнул бывший командир взвода. — От командирства
отстранят, а по новой в начальники выбиваться — ой как сложно. А
пока до комвзвода не дойду, только объедки достанутся, а все сливки
командиры снимают.
Так-так,
уже интересно.
— И кто
еще сливки снимает, не подскажешь? — поинтересовался я.
— Не, не
подскажу, — усмехнулся Семенов. — Ты, товарищ особоуполномоченный,
как я понимаю, начальник большой, если самого особиста и комиссара
бригады в разгон послал, но мне еще здесь жить.