- А это у нас тут еще кто? – вдруг у проема в стене
он заметил странную фигуру, крадущуюся к дальнему концу стола; сюда
кидали съестные остатки собакам. – Как бы не убивец какой-нибудь за
кровником пришел…
Богатая фантазия и знание местных обычаев тут же
нарисовали ему жуткую картину – кровожадно скалящего бородатого
горца в мохнатой бурке, замахивающегося здоровенным кинжалом. От
вспрыснувшегося в кровь адреналина Ринат едва не затрясся. Вот-вот
могло произойти такое, что и в кошмаре не присниться.
Парень моментально вскочил с насиженного места и
«скользнул» в сторону угрозы. Правая рука нащупывала рукоять
кинжала, начиная вытаскивать его из ножен. Оставалось сделать
несколько шагов и, схватив незнакомца за рукав, вонзить ему клином
в бок. Какого же было его удивление, когда в темной фигуре Ринат
опознал щуплого мальчишку.
- Мать твою, киллер недоделанный, - в сердцах
пробормотал он, хватая и таща отчаянно упиравшегося подростка. –
Б…ь, укусил. Звереныш… Успокойся, ничего тебе не будет, - встряхнул
маленькое тельце так, что у того клацнули зубы.
Усадив притихшего мальчишку на завалинку, Ринат
начал его рассматривать. Даже в полумраке было хорошо заметно,
насколько сильно тот истощен. Натуральный мешок костей и жил.
Босой, ступни ног почти черные от грязи. Пальцы рук покрыты цыпками
и ранками.
На одежду незадачливого бандита тоже было без слез
не взглянуть. Какие-то ветхие холщовые порты, едва не
расползающиеся на теле мальчишки.Рубаха неопределенного цвета с
прорехами, через которые виднелись впалый живот и выпирающие ребра.
Торчавшие в разные стороны грязные спутанные волосы дополняли
трагичный образ маленького бродяжки.
- Ну, б…ь, - Ринату сразу даже сказать нечего было.
– Малы[6], ты кто?
История Алана, так звали мальчика, была безжалостно
незатейлива и, к сожалению, типична для этих мест. Его отец в одном
из набегов разжился благородным иноходцем редкого иссиня черного
цвета, который приглянулся беку Баалу Уцхоеву. Недолго думая, бек
прилюдно обвинил горца в оскорблении. Мол, тот то ли пнул его
жеребца, проходя мимо; то ли слишком дерзко на него посмотрел; то
ли еще что-то. Причина обиды, когда обвинял столь уважаемый
человек, была уже не важна. Оправдания обычного горца, за которым
не стоял влиятельный тейп[7], мало чего значили. Уцхоев
за нанесенную обиду потребовал отдать ему иноходца. После отказа
подчиниться его люди просто забрали коня, а сопротивлявшегося горца
зарубили. Мать Алана, узнав о гибели мужа, с горя бросилась со
скалы; без кормильцев бабушка с дедушкой не пережили первую же
зиму. Родственники не решились принять мальчика в семью,
испугавшись мести со стороны бека. Они украдкой подкармливали его
остатками со стола, давали обноски. Так он и выживал: кормился
подачками и зайцами из силков, одевался в чужие обноси, ночами мерз
в сакле с худой крышей…