[9] трактовались в пользу
«сильных» мира, вздутый до непомерной высоты
калым[10] за сватовство с одной
стороны порождал десятки сотни старых дев и кражу невест, а с
другой стороны поощрял невиданное распутство. Из-за сложного и
запутанного обычного права словесные споры во время рядовых сходов
нередко заканчивались кровавыми побоищами, из-за которых погибали
сотни людей за раз. Другим вопиющим примером особых нравов
некоторых горских народностей, до глубины души поразивших Тимура,
была практика продажи в рабство собственных
дочерей[11]. В одном из горных
селений он собственными глазами видел отплясывающего безумно
эмоциональный танец горца, у которого одна из жен разродилась от
бремени аж двумя дочерями. Как пояснил один из спутников Рината,
счастливый отец уже сегодня пойдет договариваться о будущей продажи
дочерей в гарем какого-нибудь османского бека и скорее всего
получит задаток… Вот таким Ринат увидел оскал Кавказа, злобный,
кровавый, самоедский, с детскими слезами и девичьими рыданиями. Это
был его Кавказ, его родина с людьми, веру которых он не мог
предать…
-…Щас ищо ничаго. Днем тепло, а ночью я в батькин
тулуп кутаюсь и сплю. Зимой совсем худо было, - вновь жалобно
всхлипнув, мальчик отвлек Рината от его тяжких раздумий о судьбе
Кавказа. – Чуть не околел. К псу теткиному в будку залазил и с ним
спал… Знаешь, дядь, как с ним тепло. Только блох у него много.
Кусучие шибко…
Мальчишка распахнул закатал рукав рубахи и начал
показывать многочисленные ранки и царапины от блошиных и собачьих
укусов на своей руке. Та была тоненькой, синюшно-красной. Казалось,
ее соплей перешибить можно. Тимур в такт его всхлипываниям что-то
ласково буркнул. Мол, держись, братишка.
«Вот же, падлы, ребенка до чего довели! С блохастым
барбосом спит, чтобы согреться. Объедки ему бросают тайком, чтобы
никто не увидел и не обвинил в помощи. Сами пацана изгоем
сделали... Уроды! С русскими, значит, сражаться герои, а за своих
вступиться боязно. Тьфу...». Никак он не мог понять этого. Как
такое вообще могло быть в горских селениях? Рабство, продажа
собственных дочерей в гаремы, набеги на своих же, грабеж,
преследование детей. «Какие же вы, б...ь., мусульмане?! Всевышнего
через слово поминают, а сами своими руками ад выстроили!». Из
самого его нутра поднималась самая настоящая ненависть ко всему
этому уродству. Словно специально в памяти всплывали примеры
похожего поведения из его другой жизни. «Четки со священными
словами крутит в руках, а у самого зенки наркотой залиты. Баран,
еще о Пророке что-то талдычит. Мол, пророк Мухаммад так и эдак
говорил, вот так поступал, так ел и так сидел... Зла не хватает!
Этот пень с ушами даже имя Пророка своими грязными губами
произносить не должен!».