Набычившись Ринат вытащил из-за своей спины
мальчишку, что тихой мышкой все это время прятался там. Поставил
перед собой его, похожего на нахохлившего галчонка, жадным голодным
взглядом глядевшим на стол.
- Вот, братья, как вы служите Всевышнему, - тихим
голосом начал говорить имам. - Вот она ваша вера. Сирота. Брошен на
погибель, забит, голоден. Подобно дикому зверю неприкаянным бродит
по вашему селению. Пророк Мухаммад, мир ему и благословение Аллаха,
сказал, что он и опекающий сироту будут близки в раю, - мальчишка
стоял не шелохнувшись, словно перед казнью. - А что вы сделали,
братья? Наверное взяли его в семью? Накормили? Напоили? Научили
жизни?
Он осторожно взъерошил обросшую голову мальчика,
отчего тот вздрогнул, словно от удара. Видно, не привык к такому.
Ему скорее удар был привычнее или брань в его адрес.
- Сколько еще таких в селениях? Десятки, сотни...
Какие же вы мусульмане? Как у вас язык поворачивается после этого
называть себя рабами Всевышнего?
Едва Ринат умолк и, утирая выступивший на лбу пот,
опустился на свое место, как раздался какой-то громкий гортанный
звук. С самый дальней части стола, где в тесноте расположились
самая голытьба из его мюридов, вскочил широкоплечий горец. Сорвав
со своей головы потрепанную уже далеко не белую папаху из овчинны,
мужчина с силой шмякнул о ее столешницу.
- Больно, мой шейх, слышать твои слова. Все здесь
горит, - он рванул на своей груди черкеску, теплый темный кафтан. -
Паршивым псов себя чувствую. Гадиной, что кусает руку своего
хозяина. Правду ты говоришь!
Лицо стоявшего горца было искажено гримасой боли.
Он со всей силы провел пятерней по обнажившейся волосатой груди,
оставляя на ней кровавые следы.
- Слушайте меня, братья! Я, Ваха сын Исы из тейпа
Шаро, скажу, - в опустившейся на двор тишине он быстрым шагом
прошел вдоль стола и остановился возле Рината. - Я возьму мальчишку
в свой дом сыном! Будет старшим братом для моих Ислама и Айзы.
Клянусь Всевышним, что любой, кто даже косо взглянет на мое сына,
не доживет до следующего утра. А если меня не станет, то быть ему
моим наследником.
На глазах у всех он подошел к мальчишке, что
продолжал столбом стоять рядом с Ринатом, и, вытащив из-за голенища
сапога небольшой нож, протянул его со словами:
- У каждого мужчины должен быть нож. Это настоящий
булат и режет обычное железо, как масло. Держи, - Аслан с мокрыми
глазами глядел на нож и не мог поверить своему счастью; он то тянул
дрожащую ручонку, то опасливо оттягивал ее обратно. - Моя семья
станет твоей семье. Этим ножом ты сможешь защитить себя и своих
брата с сестренкой.