— Орёл – разобью стакан о голову тёте Саше, — пробормотал я, на
ходу подкидывая монетку. Решка, досадно. Ну и ладно, всё равно
разобью. Глупо слушать монетку.
Через минут сорок я дошёл до нашего дома – обшарпанная
трёхэтажка, которую уже лет тридцать как снести пора.
Я вошёл в подъезд. Воняет мочой. Опять бомжи нассали, уроды.
Поднялся по лестнице, постучал в квартиру сто два. Внутри всё
сдавило, не хочу тут жить!
За дверью щёлкнуло, я постарался вернуть себе спокойствие и
расплылся в лучшей своей улыбке.
— Опять дебил этот, — зло бросила тётя Саша, рывком открыв
дверь. Она стояла в старом халате до колена. Мерзкая, жирная и
старая. С обрюзгшим телом и лицом как у бульдога, который лимон
случайно сожрал. Моя улыбка перешла в оскал.
— Стоит, лыбится. Неудачник, — жирная тварь пошла на кухню
площадью два на два и села на деревянную табуретку, которая жалобно
скрипнула под весом её туши. На столе пластиковый стакан из-под
кофе, набитый бычками.
— Школу окончить не смог, чмо натуральное, — она достала из
складок халата сигарету и зажигалку. Защёлкала. Боже, как я
ненавижу этот звук!
Щёлк! Щёлк!
Я с каменный лицом пошёл в комнату, где мы жили вчетвером.
— Семья уродов, — бросила она мне в спину. — Сдохните уже
наконец!
Я с силой захлопнул дверь, тяжёло дыша. Хотелось сломать этой
суке башку. Но нельзя. Один раз я уже не выдержал и бросил в неё
кружку. Итог – полиция и штраф.
— Артём, — Мишка лежал на матрасе, на полу, и усмехался, смотря
на меня. Маленький, лет на шесть выглядит, не больше. Очень худой,
лысый из-за химии. — Ты же мужик, зачем эту пьяную шаколду
слушаешь?
— Шаболду, — поправил я, скидывая портфель в угол. — Ругаться
надо правильно.
— Па, ты как? — подошёл к отцу. Он лежал на единственном диване,
что стоял у стены.
Папа моргнул.
Я сжал ему руку. Крепко. И кивнул. Всё будет хорошо, пап. Мы
выберемся. Я обещаю.
У отца в уголках глаз накопились слёзы. Я осторожно вытер их и
улыбнулся.
— А где мама? — я подошёл к подоконнику и сел на табуретку,
открыл свой старый ноутбук – напоминание о прошлой жизни, когда всё
было хорошо.
— Она на рынок пошла, — отозвался Мишка. — За едой.
Я кивнул и постучал пальцем по подоконнику, ожидая загрузки
ноута. Глянул в окно. Вид открывался прелестный – на давно
перегруженную мусорку. Как символично.