— Спасибо… — Наталия с трудом выдавила единственное слово, но
Михаил прекрасно понимал, как много в нём искренней
благодарности.
— Не бойся, — он нежно погладил её по волосам. — Ты всё, что у
меня осталось. А пока… Давай помолимся Богине Анубис, — Михаил
сложил пальцы правой руки в щепоть, коснулся левой ключицы,
середины груди и правой ключицы, вычерчивая Грань между жизнью и
смертью, и прошептал:
— Прости нас, Богиня, — Михаил постоял несколько секунд, прикрыв
глаза, а потом встряхнулся и направился на выход, крепко сжимая в
руках трость.
Наталия повторила молитву и поспешила следом.
***
Я вырубился, как только голова коснулась подушки. На удивление,
мне ничего не снилось. Я будто сознание потерял.
— Господин Арчи, вставайте, — Милана ласково трясла меня за
плечо. — Госпожа Наталия скоро будет здесь.
Я, потягиваясь, сел. Голова гудела от недосыпа, глаза
слипались.
— Давайте я вам помогу, — Милана взяла меня под локоть, и я,
покачиваясь, встал. Глубоко вздохнул. Чувствую себя гораздо лучше,
чем вчера. И боль отступила, и дышать намного легче. Только вот
курить хочется…
— Вы стали выше, — прошептала Милана, удивлённо на меня
пялясь.
“Алиса, о чём она?”
После активации глаз и поглощения Ильи, твоё здоровье
поправилось и ты подрос, Артём. Она права.
“Зови меня Арчи”, — решил я. — “Алекс был прав. Нужно поскорее
начать новую жизнь”.
Поняла, Арчи.
Милана проводила меня в уборную. Стоя перед зеркалом и вяло
чистя зубы деревянной щёткой, я оценивающе смотрел на себя. Первое,
что бросилось в глаза, – старый шрам поперёк носа. Интересно, какая
у него история? А в остальном… Худой. Очень худой, кожа да кости.
Досадно.
С левой стороны груди выделяется синюшная припухлость. Глаза у
моего нового тела, как и у остальных Беловых, – с красноватой
радужной оболочкой. Волосы белые, короткие. И брови с ресницами
белые. Скулы толстые…
Широкие, Арчи. Не толстые, — поправила Алиса.
Это, наверное, из-за худобы.
До своей комнаты добрался без помощи Миланы – ходить я сейчас
мог нормально. Она вела себя спокойно и не выказывала волнения, и я
решил, что улики она успешно выкинула в мусорку. Надеюсь, нас не
вычислят.
На кровати уже лежала стопка одежды. Светло-голубая, для
веников. Не без помощи Миланы я оделся, и как раз вовремя – в
комнату зашла Наталия. Выглядела она подавленной – чуть припухшие
глаза, небрежно собранные в хвост волосы, обкусанные губы. Плакала,
что ли?