- А вы им, кажется, не доверяете? – догадалась я и фыркнула. – Отец хорошо знает… - начала было и осеклась.
Нет. Уже не знает. Знал. Но как сказать это вслух, как произнести слова и признаться себе самой, что их больше нет? Что моя жизнь уже никогда не станет прежней, беззаботной и полной счастья и уверенности с будущем! Я поняла, что пока просто не могу признать их смерть. Для меня они еще были живы, ведь я не видела тела. Понимала умом, что пытаюсь найти причину и не сорваться на рев, а сердце на что-то надеялось. Как глупо.
- Не доверяю, - ответил дядя, но объяснять причину не стал. Лишь пошел быстрее, потянув меня за собой.
Остаток пути мы проделали молча. Но вот дорога вывела нас к вырубке, за которой в свете огней виднелась стена из частокола и ворота. Там, за ними, находился городок, куда мы спешили с дядей. И, признаться, я почти обрадовалась, когда мы подошли к воротам и Ангус требовательно постучал в окно, вырезанное в воротной двери. К тому моменту, как нам ответили и открыли окошко, я изрядно замерзла, стараясь не думать о том, каково дядюшке с его босыми ногами. Пританцовывая, грела себя руками, а дядя разговаривал с усатым караульным, выглянувшим наружу.
- Кто такие? – спросили басовито.
- Мы путники, - ответил дядя. – Нас ограбили разбойники и мы очень устали, замерзли. Пустите в город, - он отошел, показывая, что не один. А я уставилась на усатое лицо, чувствуя, как зубы начинают стучать, а пальцы задубели настолько, что просто отказываются сжиматься.
- Пустите, - проговорила я. Вышло слабо и жалко, но усатого проняло.
- Дочка что ли? – спросил он у Ангуса.
- Да, - кивнул тот, не вдаваясь в подробности. – Замерзла совсем. Я все с себя снял, ее одел. Девка ведь.
Удивленно покосилась на дядю, заметив, как изменилась его речь. Стала совсем простой, будто он был не потомок знатного рода, а крестьянин из простых.
- Хорошо, - смилостивился караульный. – Заходите, - его лицо пропало из окошка, а затем дверь, вырезанная в воротах, скрипнула, открываясь, и дядя толкнул меня вперед, а затем шагнул и сам.
Нас сразу обступили со всех сторон. Несколько высоких мужчин в овчинках и тулупах поглядели с интересом, а увидев мой короткий меч в руке Ангуса, опустили свое оружие. Один даже откровенно заржал, но, впрочем, дядя не смутился. Меч сунул за пояс и поклонился караульным, благодаря за помощь.