- Нет! – запротестовала, но он лишь махнул рукой.
- Вот еще, - ответил. – Нечего тебе шастать с голыми ногами, а я привыкший.
И сапоги, следом за камзолом, перешли в мои владения.
Подыскав опору для спины, выбрав для этой цели ствол одного из деревьев, я прислонилась спиной и принялась натягивать обувь, которая была жутко велика. Тряпичные тапочки остались на земле, а я, натянула оба сапога и смущенно покосилась на Ангуса, казавшегося вполне довольным моим послушанием. А затем спросила то, что давно стоило узнать. Еще прежде, чем дядюшка стал проявлять заботу о моем здоровье, будто пытаясь отвлечь от того, что произошло в доме.
- Дядя Ангус, - его взгляд в темноте леса, я почти не различала. Но показалось, что он вздохнул, сообразив, что именно я собираюсь спросить. – Мои родители… - я замялась. Было страшно задать вопрос, но просто необходимо это сделать, чтобы знать, как жить дальше. – Что там случилось? Что произошло, дядя?
Он качнулся вперед, шагнул ко мне и встав рядом, просто обнял, прижав к своей груди. Широкая ладонь погладила волосы и я ощутила, как в груди свернулся тугой ком. Тяжелый, противный, злой. Глаза отчаянно защипало, но я моргнула, понимая, что не буду плакать. Не сейчас и не здесь.
Объятия Ангуса говорили сами за себя. Нам не нужно было слов теперь, чтобы понять, как рано я осиротела.
- Кто и почему? – спросила я, не узнав собственный голос. Это был хрип, низкий и рваный.
- Я не знаю. Когда я услышал шум, то вышел в коридор. Ты же знаешь, я допоздна не сплю, проклятая бессонница не позволяет. А тут… - дядюшка отодвинулся, повернул голову и посмотрел туда, где светились далекий окна домов, обещая тепло и защиту. То, что городок не спал, говорило о том, что мы попали куда-то очень уж далеко от родного дома.
- Идем, - сказал Ангус и взял меня за руку. – Иначе замерзнем. Нам надо двигаться. Я расскажу все, что знаю во время пути.
Я сжала зубы, понимая, что еще полностью просто не осознала всю степень горя, лишившего меня родителей. Будь они живы, Ангус сказал бы. А значит, их больше нет.
Но кто? И почему?
Я выдохнула, чувствуя, как на лицо ложиться снег, тая бесшумными слезами. Теми, которые я сама пока не могла пролить.
- Возьми, дядя, - сказала тихо и передала свой меч Ангусу. – Тебе пригодиться больше.
Он принял клинок и примерился к руке, а затем произнес в ответ, и в словах явно звучала насмешка: