И я к рыбам иду на обед.
Набираю воды. Жаль, не всех я добил.
Погибать мне обидно вдвойне.
За товарищей я не за всех отомстил.
Так бывает в бою на войне.
Меркнет свет и турбины залиты водой,
Погружаюсь в пучину морскую.
Умираю я быстро, хоть монстр стальной,
Но я горд: жизнь прошла не в пустую.
И линкор погибал, а команда ждала
Указанье борт судна покинуть.
Но тоска капитана сводила с ума,
И не мог он тоску ту отринуть.
Сотни малых пробоин и три от торпед
Доконали линкор-броненосец.
Все снаряды расстреляны, хода уж нет,
Но любимый корабль не бросить.
Много раненых тут среди горстки живых,
Здесь без ран, даже, как-то неловко.
И матросы в волнах, уж, хоронят своих,
Тех, кто пал от снарядных осколков.
Дым пожаров и боли сердечной дурман
Не мешают сей скорбной работе.
Кто сказал, что металл не рыдает от ран,
Тот не знает всей правды о флоте.
А корабль, между тем, наполнялся водой.
Раздавались то скрипы, то стоны.
Капитана корабль звал остаться с собой:
Воды смерти темны и бездонны.
Капитан вдруг решился: «По борту стоять!
Шлюпки на воду. Раненых в шлюпки!»
Сам остался, чтоб участь достойно принять,
На посту, за штурвалами, в рубке.
Капитан – он не просто морской офицер,
Чья судьба с кораблем неизменно.
Для матросов он доблести флотской пример,
А традиция флота священна.
Он глядит хладнокровно в смертельную даль,
Слыша всхлипы, рыдания, стоны.
А когда вся команда покинет корабль,
Он взорвёт погреба и кингстоны.
Когда враг прорезал дороги все,
Танки отправив вперёд,
В битве за жизнь на последней черте
Встали наш город и флот.
Страшно стреляли мортиры вокруг,
Но им отвечал «Марат».
Поднялся скалой, удержав свой круг,
Наш раненый Ленинград.
Снаряды и пушки вершили дни
Без света, еды, тепла.
Но люди держались: знали они,
Наша победа близка.
Нужен был фронту труд всех людей,
И люди все встали в строй.
Злой Ленинград тех голодных дней,
Суровый фронт трудовой.
Солдаты, что в штыковой не раз
Били в окопах врагов,
Знали, что город от смерти спас
Труд женщин и пацанов.
Своих хоронили мы без молитв,
Но враг совершил просчёт.
Выстоял в самой тяжелой из битв
Наш город и его флот.
Эсэсовец молодой,
Бестия и блондин,
Отправился в лес один,
Не взяв автомат с собой…
Ему приглянулась она,
Когда расплетала косу…
Ждал он красотку в лесу,
Но девка наган принесла.
В зарослях, в чаще густой
Был партизанкой убит