Пес остановился, затормозив всеми четырьмя лапами. Развернулся, нагнув голову и прижав уши. Густая светлая шерсть на его загривке встала дыбом, в груди зародился низкий, перекатывающийся рык, устрашающий, как грохот обрушивающегося невдалеке камнепада. Бриан медленно шел, почти скользил, навстречу противнику, и человек, только что азартно вопивший и размахивавший дубинкой, оторопело замолчал и попятился. Он ожидал столкнуться с насмерть перепуганной девчонкой, а отнюдь не с донельзя озлобленным волкодавом, рожденным в Темрийских горах и привыкшим защищать своих хозяев до последней капли крови.
Над стеной появился еще один силуэт. Остановился в нерешительности. Бриан оскалился, качнулся назад и длинным, размашистым прыжком бросился на врага. Сбил его на землю, и они покатились по мостовой – дергающаяся, рычащая и кричащая мешанина ног, рук и лап.
Если Бриану повезет, он меня догонит. Если не повезет – доброй ему охоты в заоблачных лесах. Видно, Долиане Эрде на роду написано терять всех, кто был ей дорог.
Человек на стене набрался храбрости или дождался своих дружков, примерился и сиганул вниз. Я заковыляла по скользким от талого снега булыжникам переулка, отчаянно выискивая какое-нибудь укрытие – переулок, щель, подвал, открытые ворота во двор…
– Куда же ты? – издевательский голос слышался почти за самым плечом. – Бросила любимого песика и удираешь? Да ты не спеши, все равно никуда не денешься. Знаешь, а твой братец подох. Да-да, мертвее мертвого. И папаша с мамашей тоже. Сама видишь – некуда тебе податься.
Внутри меня что-то жалобно пискнуло и оборвалось, канув в бездонный черный омут и не оставив даже кругов на неподвижной воде. А потом накатила прохладная темно-синяя океанская волна с шапкой белоснежной пены, и я обернулась, увидев преследователя – выше меня головы на три, способного без труда одной рукой сломать мой позвоночник, как хрупкую тростинку, вооруженного тесаком, каким у нас на кухне рубили мясо.
И я его не боялась. Я видела – не глазами, каким-то иным, только что прорезавшимся зрением – как трепещет на ветру спутанный пучок толстых и тонких ярко-красных нитей, дающих жизнь этому человеку.
Достаточно протянуть руку, в которой зажат кинжал с черной рукоятью и острейшим лезвием, и разрезать нити.
Так я и сделала.