Как мастер-кукольник, я знал происхождение этой улыбки. Генетическое уродство – врождённый спазм лицевых мышц. Побольше бы таких «уродов» – мир бы светлее казался…
Мирон придвинулся ко мне и шёпотом продекламировал на ухо:
– …она шла с сияющим от счастья лицом, и душа её пела: «Эх, ма, тру-ля-ля, не беременная я!»
– Вечно ты всё опошлишь… – поморщился я, провожая девушку взглядом. Сбросить бы годков эдак… Гм… Не стоит о грустном.
– Это не пошлость, а суровая правда жизни. Греться будешь?
– Что у тебя, чай?
– Я тебе что – реклама «Lipton»? Какой дурак по такой холодрыге чаем греется? Бери выше – «Вигор»!
– Аптечный?
– Другого не бывает! Представляешь, захожу утром в аптеку, беру бутылку, а рядом женщина стоит и интересуется у провизорши: «Это что, как «Биттнер»? Провизорша мнётся и неопределённо кивает: «В общем, похожая настойка…» Тогда я оборачиваюсь и говорю: «Да, очень похожая. Только принимать нужно не раз в день, а три раза, и не по чайной ложке, а по гранёному стакану».
Мирон вынул из-за пазухи бутылку, но, вопреки собственной рецептуре, налил в стакан всего на треть и протянул мне.
– Ручки тёрпнут, ножки зябнут, не пора ли нам дерябнуть? – продекламировал он. – Пей, пока тёплый.
– Какой матёрый поэтище в тебе пропадает… – пробормотал я, выпил и поморщился.
– Чего морщишься? – обидчиво заметил Мирон. – «Вигор» – лучше всякой водки. И дешевле. И никогда не бывает «палёным» – делается только на ректификате, так как аптекари под статьёй уголовного кодекса ходят. Если кто-то окочурится от «палёной» микстуры, сразу загремят на зону.
Он выпил, обсосал наледь с усов, и сизый нос начал окрашиваться в багровые тона.
– Полезная микстура, – философски заметил он, – особенно для творческих личностей.
– Андрей умней нас, – кивнул я на пустое место рядом со своим лотком. – Сидит себе дома в тепле да уюте…
Андрей Осокин работал в стеклодувной мастерской химического факультета университета. Платили ему гроши, поэтому он подрабатывал, выдувая стеклянные шары с зимним садом внутри. Красиво получалось, многие покупали детишкам на забаву.
– Андрея больше не будет, – вздохнул Мирон.
– В каком смысле? – настороженно поинтересовался я. Возраст у нас вроде бы ещё не «переходной», но по-всякому бывает… – Заболел?
Мирон недоумённо посмотрел на меня, затем до него дошла двусмысленность собственной фразы. Он криво усмехнулся.