– Илья Семеныч, я уважаю твой образ мыслей, но сейчас не до философий. Ворона сбила машина. При невыясненных обстоятельствах. Непосредственно перед этим он хотел связаться со мной. Лично. Настаивал на встрече.
– Наслышан.
– Ну раз наслышан… Что делал Ворон в последнее время?
– Воровал… Отдыхал… Снова воровал. Ведь Вор-он.
– Бурый… Конкретно. Чем он занимался на прошлой неделе, вчера, позавчера – А чем он мог заниматься? Все тем же. Автархан только плотнее сжал губы. Если его и раздражало поведение Буряка… Впрочем, с некоторых пор его раздражало почти все. Причина проста: головная боль и бессонница. Усталость. Страх.
Беспричинный, изматывающий, особенно ночами. Старость?
Но показать это нельзя. Никому. Нужно оставаться сильным и властным. Таким, каким его привыкли видеть. Таким, каким он себя считал. И еще… Он знал главное: с людьми нужно разговаривать на их языке. Уж таковы люди: никто никогда никому не верит, только себе; свое мировоззрение, свою философию каждый считает единственно правильной, превращая почти в религию и поклоняясь ей; в спорах не рождается никаких истин, каждый носит свою истину в себе, и горе тому, кто посмеет •в ней усомниться. Люди не прощают неприятия себя. Никому. Поэтому хочешь повелевать – терпи. Терпи чужие слабости, чужую глупость – и пользуйся ими. Любое качество другого человека можно использовать в свою пользу; нужно только правильно расставить людей. По способностям или неспособностям. Ну а то, чего терпеть не можешь, – устраняй. Вместе с человеком, так надежнее. Власть не терпит неразрешимых противоречий. И во все века разрешает их наилучшим способом: мечом или плахой.
Черт! Все проклятая голова! Болит уже второй месяц, не давая отдыха. И гоняет по кругу дурные мысли…
– Буряк, ты что, заболел? – медленно, тяжело выговаривая слова, спросил Автархан собеседника.
– Разве я выгляжу больным?
– Ты выглядишь полным придурком! И если ты устал, тебя заменят.
– Что вы, Николай Порфирьевич! Я чувствую себя бодрым, как никогда! – попытался сострить Буряк, но, глянув в черные, как жерла стволов, зрачки Автархана, осекся побледнел так, что лицо его стало нехорошего серого цвета. Ходили слухи, что Автархан болен, что пора его менять… Что он живет понятиями прошлого, а это сейчас – как башку положить на рельсы, прямо перед поездом! Хе-хе! Как бы не так! Он играет! Он играет со всеми, как кошка с мышами… – Виноват! – добавил он.