Позывной мобильного прозвучал скоро и требовательно. Автархан поднес трубку к уху.
– Снегов.
– Слушаю.
– Засада.
– Где ты теперь?
– В пути. У нас потери. Четверо убитых, трое раненых и обожженные.
– Это серьезно. Как скоро доберешься?
– Через двадцать – двадцать пять минут, если приключений больше не будет.
– Обойдись без них.
– Возможно, опустят усиление. Но мы успеем.
– Кто-то убит из ментов?
– Нет. Но каша крутая заварилась.
– Жду.
Автархан поморщился. Поспать сегодня не удастся. Совсем наоборот, будут проблемы. И их придется решать. Если менты действительно решат «поиграть мускулами» и введут план «Невод» или «Гарпун», всем придется несладко. И тогда Автархану нужно будет внятно объяснить Бене и Кондрату, что произошло. Если…
Если, конечно, все это не придумано одним из них. Хотя город и велик, империя всегда лучше, чем триумвират. Это понимает Кондрат, это понимает Беня, это понимает и он, Автархан.
Мужчина встал, вышел из комнаты, спустился вниз. Пожилой уже человек, мощный, высокий, встал из кресла ему навстречу:
– Что-то плохо выглядишь, Порфирьич.
– Старею. Тимофеич, сообрази мне чифирьку. Как ты Можешь. И сам могу, и братва учена, а как у тебя – ни у кого не выходит.
– Сделаю. Что, молодежь опять что набедокурила?
– Не спрашивай.
– Да я не к тому.
– Ты-то чего не спишь?
– Сам знаешь, Порфирьич, бессонница.
– И днем не спишь. Может, тебе снотворных хороших достать?
– Баловство это.
– Ты, старый, говорят, на церковь денег немерено перевел? А, Тимофеич?
– Годы такие. Надо о душе подумать.
– Да я не в упрек.
– Понимаю.
В ворота засигналили.
– Вона, легки на помине твои станишники, – отозвался Тимофеич. – Пойду отопру.
– Там есть кому.
– Это верно. Лады. Чифирек на костерке сварганю, по-хорошему.
– Я пришлю паренька.
– Давай.
Автархан поднялся к себе. Поговорить с Тимофеичем – это и был отдых. Тимофеич был старше Автархана лет на двадцать; грехов за ним как шелков, да и погоняло было под стать: Малюта. А вот поди ж ты! Пришло к нему вдруг какое-то спокойствие, словно ничего уже с ним произойти не может. Хуже того, что уже было Старик потерял сон. Совсем. Но не выглядел изможденным. Постоянно что-то читает.