Он снова беззвучно расхохотался. Чтобы Белый так завелся из-за бабы? Он же видел, каким взглядом Паша провожал его сестру. Взгляд несытого тигра на добычу это был, а та шипела от злости. Это было бы грех не использовать.
Но все это было опасно, и потому Игорь ни на минуту не выпускал Белого из вида. Даже после того, как сделка вошла в силу, и он оставил Пашу заниматься любимым занятием - допрашивать проворовавшегося подельника.
Зная Кристину, Игорь все время подспудно ждал, что она так это не оставит, обязательно что-то вытворит. Честно говоря, подозревал, что сестра явится к Паше в отель и устроит бабские разборки. От одной мысли об этом у него лицо кривилось. Не хотелось для нее лишнего унижения, потому и торчал все время поблизости, караулил, чтобы ее перехватить.
Но то, что сделала она! Игорь с довольным видом провел рукой по усам. Глупая шальная девчонка сразу выросла в его глазах.
Он прищурился, мысленно восстанавливая все вчерашние переговоры с Пашей Медведевым, с Белым, как он привык его называть. Во всех деталях, по минутам, потому что это было важно.
Игорь до самой ночи торчал там, карауля вход в отель и снаружи, и изнутри. Засек, как Пашины волкодавы вывели бледно-зеленого Рудика, довели до машины и отпустили. Его было не жалко, нечего сначала крысятничать, а потом сдавать своих.
Потом еще торчал, уже из чистого упрямства, что-то не давало уйти.
И вот дождался! Разъяренный Паша как с фитилем из отеля вылетел, а с ним вся его орда. Хорошо, успел перехватить, иначе огребла его сестрица по самое не могу. Но в тот момент Игорь еще не знал, просто встревожился инстинктивно.
- Далеко собрался, брат? - спросил, подходя к Белому, когда тот уже собирался садиться в машину.
Паша был злой как черт, ноздри раздувались, бесцветные глаза горели звериной яростью. Честно говоря, видя его состояние, Игорь думал пошлет. А тот, то ли уловил его тревожность и страх (Белый всегда мгновенное реагировал на страх, совсем как акула на кровь), вдруг закрыл дверь и повернулся к нему.
- А, ты вовремя, - удовлетворенно кивнул. - Посмотришь, как я буду твою сестру наказывать.
Пашкины тонкие губы растянулись в злом циничном оскале, он смерил его взглядом, как будто хотел сказать:
- Ну, попробуй, вые*нись. Возрази мне, попытайся.
А за его спиной животные улыбочки волкодавов. Не смеют в глаза, отводят, а у самих, бл***, слюни сейчас закапают.