— Что? Поздно? — спросила она.
— Поздно, — кивнул Виктор.
На ступенях, раскинув руки, лежал лицом вниз человек в длинном грязно-коричневом пальто, шапке-ушанке, ватных штанах и больших пыльных ботинках. Вокруг его шеи был намотан полосатый шарф ярких цветов, а через всю спину шла тонкая идеально ровная полоса. Рядом валялся гвоздодёр. Люси подкралась ближе, натягивая резиновые перчатки, раздвинула повреждённую ткань и подкладку пальто, потом ещё несколько окровавленных слоёв одежды и оценила повреждения.
— Рана ерундовая, — сказала она, стирая с перчатки кровь. — Умер от попадания яда.
— Интересно, почему наоморф его оставил?
— Может, потому что он не очень приятно пахнет? – Люси сморщила нос и посмотрела на Виктора кислотно-зелёным взглядом. — Меня, правда, больше интересует, где наоморф сейчас.
Виктор заглянул в дыру и ощупал тёмное пространство лучом.
— А может, его кто-то отвлёк.
Из дыры в полу донеслось поскуливание, и сквозь облако витающей там пыли Виктор разглядел что-то чёрное на сером полу.
— Предлагаю войти с улицы, — сказала Люси, и они перепрыгнули через окно в пустой комнате.
Вход в подвал располагался с торца здания и представлял собой три ступени вниз под козырьком и узкую дверь, обитую куском ржавого наполовину отвалившегося железа. Войдя, Виктор машинально закрыл рукавом лицо, прячась от хлынувшего потоком смрада: смеси гари, серы и пыли. Подвал был пуст, если не считать существо, которое издавало жалобные звуки, скрываясь в пыли. Вдоль стены тянулись трубы, обмотанные стекловатой.
Люси, войдя следом, закашляла.
— Ужас. Бедняге нечем здесь дышать, — она пронеслась по коридору туда, где недалеко от дыры лежал, распластавшись на полу чёрный пёс с вытянутым подпалым хвостом и тонкими лапами, похожий на смесь немецкой овчарки и дворняги.
Пёс беспокойно заскулил, а когда Люси, присев на корточки, осторожно коснулась ладонью его бока, едва заметно пошевелил хвостом.
— Эх, остался ты без хозяина, — сказала она, осматривая собаку. — Похоже, лапа сломана. Схожу за аптечкой.
Стоило Виктору подойти чуть ближе к тому месту, где из стены выходили трубы, как он услышал ритмичное чавканье, будто кто-то месил ногами грязь.
Парень бросил взгляд на собаку.
— Не советую тебе здесь лежать, друг, — сказал он и вздрогнул, когда животное, будто понимая обращённые к нему слова, подобралось, легло на живот, подняв голову и опираясь на передние лапы. — Правильно, хороший пёс, — добавил Виктор, — тебе лучше попытаться уйти. Здесь сейчас будет очень невесело.