А Нила постоянно одна. Потому как некрасивая. И имя у нее дурацкое. Один скот наглости набрался, швырнул ей в лицо: «Ты, Нила, красива, как крокодил из Нила». Оксанка этого «поэта» послала куда подальше. Подруга у нее хорошая, всегда за нее горой. Но от этого жизнь слаще не становится...
Танец закончился. Оксанка сделала своим ухажером ручкой и тоже вернулась к столу. Мордочка смазливая, щечки румяные, волосы распущены. В кожаном пиджачке и облегающих брючках. Фигурка у нее ладная – смотрится потрясающе. Нила и рядом с ней не стоит.
Завидовала она подруге, не без этого. Но не злилась. Не могла злиться на нее. Слишком ее любила. С детства они вместе, не разлей вода.
Оксанка чмокнула Нилу в щечку. Будто оправдывается перед ней. Словно в чем-то виновата...
Они посидели за столиком. Выпили сока, поболтали о том о сем.
– Ну что, пошли подергаемся? – предложила Оксанка. – Музыка убойная...
Она уже готова была окунуться в омут танцующего зала, увлечь за собой подругу. Но тут снова пошла медленная мелодия. Нила закусила губу. Девчонка она незлая, но сейчас с превеликим удовольствием выцарапала бы глаза диджею. Вот урод!..
А к их столику уже подходил парень. Высокий, стройный. Темные густые волосы – аккуратная модельная стрижка, синие как небо глаза, белозубая улыбка. Лицо и фигура античного бога. О таком парне можно только мечтать. А еще эти джинсы в обтяжку, так выпукло очерчивается одно место.
– Вот это да! – тихо восхитилась Оксанка. – Я бы такому отдалась...
Нила бы тоже такому отдалась. Только кто ее просить об этом будет...
А парень уже подошел к столику. И протянул руку. Не Оксанке, а ей, Ниле. Улыбка его стала еще ярче.
– Можно пригласить вас на танец? – спросил он.
Не «копытами подергать» предложил или «ластами потяпать». А «можно пригласить вас на танец». Неужели еще есть парни, которые могут столь галантно обратиться к даме. И не к какой-нибудь, а именно к ней, к Ниле. Ей показалось, что она сходит с ума.
Она хотела согласно кивнуть, подняться с места, чтобы идти за ним в центр зала. Но ее будто заклинило. Вместо кивка она вдруг замотала головой. А о том, чтобы встать, и речи не могло быть. Ноги онемели, отказывались повиноваться.
– Ну извините, – разочарованно вздохнул парень.
Нила и опомниться не успела, как он исчез. Хотя бы Оксанку пригласил. Так нет, просто испарился. Будто его и не было.