Брат, держи удар! - страница 48

– Хорошо, я согласен, – кивнул он.

В глазах отчаяние загнанного в ловушку волка.

Харлам сделал все как надо. Забрал заявление. Сказал, что нашлись деньги – никто их не воровал, мол, за шкаф завалились.

На этом инцидент вроде был исчерпан.

– Пошел отсюда, щенок! – погнал его прочь Вершинин. – И не попадайся мне больше на глаза...

Харлам зло посмотрел на него, в глазах угроза. Только Вершинин не придал взгляду Харлама никакого значения. Как и Светлов. Видимо, они привыкли иметь дело с такими отморозками. Привыкли не придавать их угрозам какое-то значение. Видимо, им угрожали не раз, а они все живы.

А вот Валера остался под впечатлением. Харлам на свободе. Он псих. Он способен на любую мерзость. И он знает, как добраться до него и до Лельки.

– Жаль, отпустили подонка, – глядя вслед Харламу, сказал Светлов. – Точно, склад какой-то грабанул...

– Банда у него своя, – кивнул Вершинин. – Между прочим, наша компетенция... Надо будет заняться им вплотную...

– Брат, на выход! – грозно возвестил надзиратель. – С вещами!..

На этот раз иллюзий у Никиты насчет свободы не возникло. Его выводят из одиночной камеры с вещами только с одной целью – перевести в следственный изолятор. В Бутырку, в Лефортово или в «Матросскую тишину». Выбор ментовского начальства пал на последнее...

Два дня уже он в «Петрах». После победы над уголовниками из «пресс-хаты» его перевели в одиночную камеру. Под орех он этих мерзавцев разделал. Но ментовское начальство на всю ивановскую растрезвонило о ночной драке. Мол, Никита Брат подвергся избиениям сокамерников. Теперь попробуй докажи, что синяки и ссадины на его лице – результат жестокой пытки.

На следующий день появились адвокаты, представители прессы. Никита сделал заявление – его пытали, силой выбивали из него показания. Но он ни в чем не признался. Потому что ни в чем не виновен.

А потом его пытались обвинить в убийстве Павла Юсупова. Будто бы он подложил ему патрон с замедлителем. Чтобы избавиться от своего конкурента в нефтяном бизнесе. У следствия ни единого доказательства его вины. Но это обвинение само по себе усугубляло положение Никиты. Делало его еще более опасным преступником. Как итог, от него отвернулись многие высочайшие покровители.

Напрасно адвокаты пытались изменить меру пресечения. Не выпустили его из-под стражи ни под залог, ни под подписку о невыезде. Генеральная прокуратура и суды ополчились на него. И общественность тоже была убеждена в его виновности.