— Эй-эй! А меня спросить? — развел
руки в стороны Шибер.
— Не жлобся, одно дело делаем, —
холодно отозвалась Сова.
Побурчав немного для порядка, Шибер
кивнул мне в угол дома, где стоял диван. Пристроили пятые точки на
старую кожу и принялись за торги. Пулемет Зиверта оценили в
тридцать пять тысяч. Моды на нем стояли правильные, все на урон, да
и пулемет был новый, так что особо не спорили. Сам пулемет остался
у Шибера, который его сразу к себе и привязал. Решили так: когда
обзаведемся собственным автотранспортом и установим на него турель,
то за пулемет встанет Гайка. Лучшего снайпера у нас всё равно нет.
А в походном варианте его будет носить, и использовать Шибер.
— А у тебя еще много Великих
модификаторов осталось? — как можно небрежней поинтересовался я у
напарника.
— Ты не обурел? — взвился он. — Ты
вообще уже берега не видишь?!
— Волну не гони! — не поверил я в его
актерские надобности. — Всё равно не поверю, что все сам
использовать будешь. По любому что-то да продашь. Вот мне и
продай.
— Я тебе подарю. Только не
модификаторы, а машинку одну интересную. Губозакаточную. Даже две,
одна не справится.
— Шибер, друг ты мой сердечный! Надо
мне, понимаешь? Очень надо!
— Всем надо… — буркнул тот.
По интонации стало понятно, что
товарищ почти согласился, осталось только немного дожать.
— А посмотри, что у меня есть! — я
достал из инвентаря одну оболочку неуязвимости и покатал её на
руке.
Меняющий в нешироких диапазонах цвет
шарик, похожий на тот, которым играют в пинг-понг и немного
погрызенный мышкой, притягивал взор Шибера и явно его
гипнотизировал. Бородач неверующе ткнул в него пальцем, убедился,
что тот настоящий и поднял на меня глаза.
— Ты ведь в курсе, откуда такие вот
шарики добываются, да? — очень вкрадчиво спросил он.
— Нет, мне это добро от Зиверта
досталось. Он не объяснял.
— И я рассказывать не буду. Нельзя о
таком на обычных кластерах говорить. Накликать беду можно, — и,
выхватив у меня из рук изъеденный шарик, ловко убрал его в свой
инвентарь. — Итого с тебя ровным счетом сто тысяч споранов.
Гайка, услышав окончательную сумму
моего долга, поперхнулась и потянулась к своему рюкзаку, после
чего, вытащив оттуда холщовый мешок, протянула его мне.
— Твоя доля. Только сдается мне, что
должен ты этому жлобу будешь еще очень много.