«Не вини себя, ты ни в чем не виновата, – говорю я себе. – Если он влюблен, то это его дело».
Он осведомился насчет ладанки. Я знаю – он ждал, что мы возобновим давешний разговор в кафе. Ждал – и одновременно боялся, что не услышит того, что хочет, вот потому-то он и не торопит события, не затрагивает эту тему.
Может быть, он и вправду любит меня. Однако мы должны превратить эту любовь во что-то иное, более глубокое.
«Что за вздор, – говорю я себе. – Ничего на свете нет глубже любви. Только в сказках принцесса целует жабу и та превращается в прекрасного принца. В жизни все наоборот: принцесса целует принца, и он становится омерзительной жабой».
Через полчаса мы подходим к часовне. На ступенях сидит старик.
С той минуты, как мы пустились в путь, это первый человек, повстречавшийся нам, – ибо на дворе осень, и поля снова вверяют себя Господу в надежде, что он дарует им плодородие и что позволит человеку в поте лица своего снискать хлеб свой насущный.
– Здравствуйте, – говорит он старику.
– Здравствуйте.
– Как называется этот городок?
– Сан-Мартин-де-Ункс.
– Ункс? – переспрашиваю я. – Звучит как имя гнома!
Старик не понимает шутки, и я, слегка смутясь, направляюсь к дверям часовни.
– Нельзя, – останавливает меня старик. – С полудня закрыто. Хотите – приходите к четырем.
Но дверь в часовню отворена. И я, хоть и смутно, потому что солнце светит ослепительно, вижу, что там внутри.
– Да мне бы на одну минутку… Я хочу помолиться.
– Сожалею, но не могу. Закрыто.
Он слушает мой разговор со стариком и не вмешивается.
– Ладно, пойдем отсюда, – говорю я. – Не станем спорить.
Он по-прежнему смотрит на меня пустым отчужденным взором.
– Разве ты не хочешь посмотреть часовню? – спрашивает он.
Я знаю – ему не нравится, как я себя веду. Он считает, что я – слабая, боязливая, не умеющая добиваться своего. Принцесса безо всяких поцелуев превратилась в жабу.
– Вспомни, что было вчера, – говорю я. – В баре тебе не хотелось продолжать спор, и ты прекратил его. А теперь, когда я поступаю точно так же, ты меня осуждаешь.
Старик бесстрастно слушает нас. Должно быть, он доволен – хоть что-то происходит перед ним, ибо здесь, в этом местечке, все утра, дни и ночи неотличимы друг от друга.
– Дверь не заперта, – обращается он к старику. – Если тебе нужны деньги, мы можем заплатить, хоть и немного. Но она хочет посмотреть церковь.