– Не могу пригласить вас к себе по обстоятельствам, от меня не зависящим, – решилась я на ложь, желая сохранить спокойный вечер, – в машине разговаривать тоже не совсем удобно, давайте перенесем встречу на завтра.
– Отлично! – обрадовалась она. – Вас устроит первая половина дня?
– Пожалуйста, – согласилась я, выдержав паузу. – Только, будьте добры, в двух словах, тема нашего разговора?
– Передача с вашим участием. Такое, знаете, экспресс-интервью с Татьяной Ивановой, частным детективом города Тарасова.
– Я обдумаю ваше предложение и позвоню. Хорошо?
– Хорошо!
Вручив мне свою визитку, Анохина откланялась, явно рассчитывая на мое согласие. Наутро я позвонила ей и отказалась. Отказалась, здраво рассудив, что по роду деятельности мне не нужна особая популярность ни в своем городе, ни за его пределами. Не политик я и не топ-звезда.
Но Алла была иного мнения на этот счет и в конце концов меня доняла, пользуясь проверенным способом – не мытьем, так катаньем.
Она, отбросив продемонстрированную сначала вежливость, названивала мне среди ночи, поджидала у подъезда, оставляла записки в почтовом ящике и даже расплакалась, когда я высказала ей свое возмущение. Тогда мне стало стыдно – до чего я довела человека, добросовестно пытающегося делать свое дело, и пришлось-таки согласиться.
Интервью со мной записывали три вечера. Три вечера, пожертвованных передаче «Закон и порядок». Алла испытала удовлетворение, а я – облегчение. И вот теперь она меня снова достала. В пансионате «Волжский берег», после великолепно проведенного дня с семейством моего давнего друга Владимира Кирьянова.
В пустом холле мы включили телевизор, и голос диктора торжественно объявил, что сейчас нам предстоит встреча с Аллой Анохиной и ее необычной гостьей в передаче тарасовского телевидения «Закон и порядок».
Пока шла заставка, где московский ОМОН лихо выбрасывал из машин и укладывал на асфальт согласных на все молодцов, я пыталась убедить Володю переключить программу, и это мне почти удалось, но, когда пошла запись и в студии рядом с Анохиной оказалась моя персона, пришедший в восторг Владимир отказался меня слушать.
Конечно, приятно увидеть знакомую личность на телевизионном экране. Эта черта – общечеловеческая.
Владимир ерзал в кресле, хлопал ладонями по подлокотникам и повторял, не отводя глаз от телевизора: