Станислав Сергеевич оказался человеком дела. Он быстро разрулил ситуацию, и, как Виктор ни крутился, заявление ликвидировали. Потом он отпустил толстячка полицейского, а сам остался в квартире и терпеливо ждал, потягивая кофе, пока Алина соберет детские вещи и свои. На злые взгляды Виктора мужчина не реагировал, на причитания Ольги Витальевны тоже.
Бедная пожилая женщина пребывала в шоке. Приехала в гости к дочери, а попала в семейный скандал. Тяжело ступая, она то ходила следом за Алиной, то бросалась к зятю.
– Доченька, ты подумай хорошенько, что делаешь. Ну, куда ты пойдешь? Как жить собираешься? Ты сколько лет не работала? Девять? Ты профессию давно потеряла. Как восстанавливать будешь? – держась за сердце уговаривала она дочь.
– Мамочка, не волнуйся, – лихорадочно бегая по квартире, отвечала Алина, – я все равно это добро своим не считаю. А работу я найду, не переживай. Я молода, руки-ноги на месте, значит, справлюсь. На курсы пойду, сдам экзамены, глядишь, и в медицину вернусь. Я же у тебя умницей-отличницей была, помнишь? – Алина на ходу обняла мать и нырнула в детскую комнату.
Виктор хмыкнул, но покосился на Станислава Сергеевича и промолчал.
– Витя, что нажито в браке делится пополам, – накинулась мать теперь на зятя, – ты же благородный человек, должен понимать, что она с девочками пропадет.
– Мама, что я сделаю, если твоя дочка хочет самостоятельной жизни. Ну, пусть идет, пробует. Набегается, потом вернется, – сквозь зубы процедил Виктор и, увидев, что жена забежала в спальню и скрылась от глаз полицейского, проскользнул за ней.
Алина стояла у ночного столика и перебирала коробочки с украшениями. Она не могла решить, забирать с собой подарки мужа или оставить ему. С одной стороны, эти золотые безделушки помогут ей с девочками продержаться первое время. А с другой, ей было противно прикасаться ко всему, что преподносил к праздникам Виктор.