Дети, как ни странно, откликнулись на его зов, ибо уже сбегали по лестнице навстречу ему.
– В чем дело? – сердито потребовал отчета Филипп.
– Ты о чем, папа? – с невиннейшим видом спросил Оливер.
– По-моему, я слышал крик? – Брови Филиппа сошлись на переносице.
– Это Аманда кричала, – объяснил Оливер.
– Да, это я, – тем же невинным тоном, что и брат, призналась девочка.
Филипп ждал дальнейших признаний, но дети молчали. Поняв, что без наводящих вопросов они ничего не расскажут, Филипп проговорил, обращаясь к дочери:
– Я и сам понял, что это ты! Я хочу знать, почему ты кричала?
– Из-за лягушки, – пожал плечиками белокурый ангел.
– Какой еще лягушки, черт побери?
– У меня в кровати была лягушка, – сообщила она.
– Потрясающе! А как вышло, что в постели Аманды оказалась лягушка? – Вопрос был обращен к Оливеру – Филипп не сомневался, что это его рук дело.
– Я сама ее туда положила, – заявила вдруг дочь.
Филипп перевел взгляд на Аманду.
– Сама? – Изумлению его не было предела. – Зачем?
– Я так хотела, – пожала плечами девочка.
– Хотела, чтобы в твоей постели была лягушка? – Этот разговор уже начал напоминать Филиппу бред сумасшедшего.
– Да.
– Господи, зачем?!
– Мне хотелось, чтобы она принесла лягушат.
– В твоей постели?
– А что? – не моргнув глазом, проговорила Аманда. – По-моему, там для нее хорошее место – тепло и уютно!
– Я помогал ей, – вставил Оливер.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Филипп. – Но зачем же тогда было визжать?
– Я не визжал, – уточнил Оливер. – Это Аманда завизжала!
– Я, кажется, и спрашиваю Аманду! – сурово произнес отец.
– Когда ты задавал вопрос, то смотрел на меня, – заявил Оливер.
«Пошли мне, Господи, терпения!»
– Итак, Аманда, – повторил Филипп свой вопрос, подчеркнуто обращаясь к дочери, – если ты, как утверждаешь, положила ее в свою постель сама, почему же ты тогда завизжала?
– Я успела забыть, что в моей постели лягушка.
– Я думал, она умрет! – воскликнул Оливер.
– Аманда? – встревожился Филипп.
– Лягушка. Она была какая-то больная… Потому мы и взяли ее в дом.
– Я, кажется, уже говорил вам, – тон Филиппа был суров, – никаких лягушек в доме!
– Ты говорил о жабах, папа, – поправил отца Оливер и посмотрел на сестру. Та подтверждающе кивнула.
– Не важно. Ни лягушек, ни жаб, никаких земноводных! Ясно?
– Даже если она умирает? – В глазах Аманды стояли искренние слезы.