– Нет, я…
– Если бы все не пошли к этой корове, ты бы сидела сейчас за этим столом, так что ешь свой завтрак в привычном для себя режиме. Или может ты стесняешься?
– Кого это? Вас? Еще чего! – фыркает эта заноза, с высоко поднятой головой проходя на свое привычное место.
Правда, ей приходится снова встать, чтобы налить себе чай, что немного портит впечатление, и я с трудом сдерживаю, растягивающую губы, улыбку.
– Приятного аппетита! – желаю ей, принимаясь есть вкусные блины и наблюдая, как она делает то же самое, изо всех сил стараясь даже не смотреть в мою сторону.
И все-таки, этот заяц не дает мне покоя! Доев, он приближается ко мне и садится рядом с моей ногой, буквально в миллиметрах от ступни, наблюдая за мной любопытным взглядом жутких глазенок.
– Почему твой зверь так и липнет ко мне?
– У него плохой вкус, – автоматически брякает нахалка, после чего прикрывает рот ладонью и с ужасом смотрит на меня.
А мне, вместо обычного раздражения, вдруг, становится смешно, и я не могу сдержать смешок, еще больше шокируя ее.
– Я не знаю, почему он вас преследует, – придя в себя от потрясения, уже более чинно говорит Лила, глядя на своего питомца, как на предателя. – Может ему нравится запах вашего парфюма?
– Тогда у него определенно хороший вкус, потому что парфюм не из дешевых, – усмехаюсь я. – А ну, кыш отсюда, заяц!
– Он не заяц, а кролик! – в который раз поправляет меня девчонка. – У вас проблемы с памятью или восприятием? И вообще, это ваше «кыш» на Пушистика не действует. Он не понимает.
– А пинок он поймет?
Лила вскакивает на ноги, словно я вот сейчас возьму и отправлю в полет ее ненаглядного Пушистика, спеша взять его на руки.
– Вот видишь? – улыбаюсь я. – Кыш всегда действует. У тебя, вон, уже рефлекс выработался.
– Вы нехороший человек, – с презрением качает головой она. – Нельзя обижать животных.
– Словами можно, они все равно не понимают, – продолжаю острить я, находясь в, на редкость приподнятом, настроении.
Но девчонка не оценивает шутку. Садится обратно, держа зайца-кролика на коленях и кормит его из рук, словно особу королевской крови.
– Знаете, наверное, ваши дети по вам скучают, – неожиданно говорит она мне. – Вы ведь такой остроумный.
– А ты не такая саркастичная, как тебе хотелось бы, – не остаюсь в долгу я.
Нашу перепалку прерывает вернувшийся Саид, выглядящий разочарованным донельзя.