Отсюда открывался превосходный вид на Волгу. Неподалеку виднелись роскошные строения дачного комплекса, очевидно, принадлежащего людям, по достатку мало чем уступающим Андрею Баскеру. Комплекс был дальше от Волги, чем дача вице-президента «Парфенона», и стороннему наблюдателю показалось бы странным, почему строители расположили здание здесь, на болотистом полуострове, зажатом между двумя заливами, один из которых обмелел, подернулся ряской и тиной и порос камышом, и большим холмом с деревенским кладбищем на вершине.
Аметистов был именно таким сторонним наблюдателем и потому спросил:
– А че это ты, Андрей, застроился на отшибе? Место диковатое, да и пляж песчаный во-о-он сколько, понимаешь ли, от тебя… А то с одной стороны лес, который прямо в Волгу обрывается… поди, берега крутые?..
– Обрыв, – ответил Баскер, – здесь метр-полтора, а дальше и все пять или десять.
– Ага, и не купнешься. А с другой стороны и того хлеще – болото зеленое. Поди, и утонуть можно.
Андрей пожал плечами.
– А что это там на болоте два каменных столба торчат? – спросил Глеб Сергеевич. – Сваи кто забивал?..
…Посреди болота на невысоком холмике, утопающем в мутной, заросшей камышом воде, действительно возвышались два высоких серых столба, и отсюда невозможно было определить, естественного ли они происхождения, высятся уже сотни лет, или же досужий строитель разнообразил природный пейзаж, воткнув в болотистую почву невостребованный стройматериал.
– Как по закону, понимаешь ли!.. – резюмировал Аметистов, неспешно почесывая бурчащее от вечного желания насытиться брюхо. – А с той стороны, побоку, стало быть, на подъезде, – так кладбище. Вот такой он тебе, понимаешь ли, натюрморт! – закончил он и скептически хмыкнул.
– Это Эвелина захотела здесь строить, – ответил Баскер. – Я противился, но она настояла. Красиво, говорит.
– Тут, наверно, помирать красиво, – с исключительным остроумием выдал шутку господин президент. – А вот жить… Через болото ходить купаться напрямую или в обход – через кладбище! – хохотнул он. – Вот выбор, понимаешь ли!
– Я в бассейне купаюсь, – ответил Баскер, – зачем в Волгу?
– Все равно – на отшибе, как-то не по себе, понимаешь ли.
– А вот и Эвелина! – воскликнул Баскер и, обняв, поцеловал в щеку свою супругу, появившуюся на балконе.
Эвелина Баскер была то, что обычно называется «красавица». Точеные черты тонкого бледного лица, неожиданно яркие – ненакрашенные – губы, большие темные глаза, оттененные короткими, уложенными в каре черными, слегка вьющимися волосами.