Инспектор извлек из рукава большой штопаный носовой платок и утер взмокшее лицо. И вот тогда-то, промокая пот, он увидел – или ему померещилось, – как нечто скользнуло по поверхности циферблата. Нечто маленькое, тоненькое, темное. Он моргнул, отнял платок от лица… Нет, больше ничего не было видно.
– Полагаю, докладывать не о чем? – нервно осведомился инспектор.
В этой должности он состоял недавно: всего четыреста лет без десятилетия. И ранг у него был невысокий – инспектор четвертого порядка. Почти всю свою карьеру – то бишь чуть не с самого Первоначала Времен – он провел в качестве привратника Третьей Задней Приемной. А прежде того…
– Докладывать не о чем, – ответствовал Двенадцатичасовой .
И тем была исчерпана вторая половина его словарного запаса.
Что ж, инспектор вежливо приподнял шляпу… однако смутная забота омрачала его совесть. Все-таки он ощущал… что-то. Какую-то неправильность. Увы, наказание за ложную тревогу было столь чудовищно, что идти на поводу у неоформленных ощущений определенно не стоило. Его, к примеру, могли вновь разжаловать в привратники. Или, даже хуже того, сделать материальным. Лишить памяти и возможностей – и сунуть в одно из Второстепенных Царств в качестве живого, дышащего ребенка…
Конечно, тому, кто прохлопает нечто существенное, наказание полагалось куда более суровое. Материальность – но в теле, даже отдаленно не напоминающем человеческое. Или существование в мире, напрочь лишенном разумной жизни. Но даже и это не было самым скверным, что могло с ним случиться. Ему могли предначертать судьбу до того жуткую, что разум категорически отказывался представить.
Инспектор еще раз оглядел клетку, стеклянный ящик и кристалл. Потом вооружился театральным биноклем и приставил его к глазам. Нет, никаких признаков непорядка. И потом, случись что, неужели часовые не углядели бы?
Он отступил прочь, покидая циферблат, и прокашлялся.
– Все в порядке. Хорошая работа, часовые! – сказал он. – Вот вам пароль для следующего инспектора: «Пальма, тис, благоуханье – я инспектор на заданье!» Поняли? Отлично. Ну что ж, я отбываю!
Двенадцатичасовой молча отсалютовал. Инспектор вновь притронулся к шляпе, повернулся на пятках и опустил наземь свою тарелку перемещения, бормоча слова, которые должны были перенести его в Дом. Согласно правилам ему надлежало проследовать через Бюро Необычных Деяний на пятьдесят пятом этаже и обо всем доложить. Однако он продолжал чувствовать смутное беспокойство, а посему решил прямиком отправиться на двадцать пятый этаж – в свой собственный уютный кабинет, к чашечке горячего чаю. Там можно будет обо всем поразмыслить…