– Йе бист сик!
Последнее слово, без сомнения, принадлежало к языку Парсонса. Правильность его догадки подтверждали выражение лица и тон юноши.
– Почему это я больной? – раздраженно, даже агрессивно осведомился Парсонс. – Я совершенно точно знаю…
Юноша перебил его очередью коротких пылких фраз. Некоторые слова были вполне узнаваемы. Да и структура языка уже не казалась совершенно чужой. Обвинительная речь – чуть ли не истерическая тирада – помогла догадаться, почему юношу охватила неприязнь, даже отвращение, едва он как следует разглядел пассажира. Парсонс беспомощно слушал, а возле машины собиралась толпа любопытных.
Мальчик ткнул в кнопку на приборной панели, и со стороны Парсонса отъехала дверца.
«Высаживает», – сообразил Парсонс. Он снова попытался возразить:
– Послушайте…
И умолк. Люди на тротуаре тоже разглядели его, и на их лицах появились те же ужас и омерзение, что и у водителя. Прохожие взволнованно переговаривались друг с другом, одна женщина подняла руку и показала на Парсонса тем, кто стоял сбоку и не понимал, в чем дело. Потом женщина показала на свое лицо.
«У меня слишком светлая кожа!» – догадался Парсонс.
– Вы меня здесь хотите высадить? – Он повернулся к юноше и указал на ропчущую толпу.
Водитель заколебался. Даже если он не понял всех сказанных Парсонсом слов, угадать смысл фразы было несложно. Толпа надвигалась, чтобы получше разглядеть Парсонса, и при этом буквально излучала враждебность. Юноша и Парсонс слышали гневные возгласы, видели машущие руки… в каждом движении сквозила зловещая целенаправленность.
Дверца рядом с Парсонсом с шумом вернулась на место. Клацнул замок. Пассажир остался в машине. Юноша подался корпусом вперед и взялся за рукоять.
– Спасибо, – сказал Парсонс.
Не ответив, даже не повернув головы, юноша разогнал машину. Они достигли пандуса, взлетели по нему и сбросили скорость. Водитель выглянул наружу и затормозил. Слева Парсонс увидел не столь ярко, как пандус, освещенную улицу. Машина двинулась по ней и остановилась в полумраке. Здесь высились здания поскромнее, Парсонс не увидел на них замысловатых украшений.
А еще он не увидел ни одного пешехода.
Снова отъехала дверца.
– Еще раз спасибо, – поблагодарил Парсонс.
Пошатываясь, он выбрался наружу. Водитель закрыл дверцу, и машина пулей унеслась прочь. Парсонс остался на темной улице один-одинешенек. И поймал себя на том, что пытается сформулировать вывод или вопрос. Какой именно, он еще не знал.