– До следующего воскресенья
заживет?
– Конечно.
В этом Йока сомневался, потому что
доктор Сватан говорил что-то о двух-трех неделях, но упустить из-за
такой ерунды свой шанс было бы глупо.
– Смотри. В следующую субботу приходи
на пруды, обговорим, что и как.
Стриженый Песочник, не прощаясь,
развернулся и пошел своей дорогой, за ним потянулись его товарищи,
а Йока еще с минуту стоял, переваривая происшедшее. Здорово.
По-настоящему здорово! Ему очень хотелось рассказать о предложении
Песочника кому-нибудь, но делать этого не следовало: хвастовство –
слишком мелко, слишком ребячливо.
Он медленно направился к прудам и
вскоре заприметил лодку, в которой сидели шестеро его товарищей. На
такое число пассажиров лодка рассчитана не была, глубоко сидела в
воде, и гребцам приходилось несладко. Конечно, на лодочной станции
никто бы не позволил залезть в лодку вшестером, обычно брали лодку
двое, а остальные залезали в нее, едва она причаливала к берегу за
поворотом.
– Подгребайте сюда, – махнул он
рукой.
– Йелен! – В лодке привстал Альда
Среден, сын Дары. – Ты же болеешь, мне отец сказал!
Лодка нехотя повернулась и тяжело
пошла к берегу.
Йока не удостоил Средена ответом и,
глядя на товарищей сверху вниз, сказал:
– Вы видели, что сегодня было на
Буйном поле?
– Конечно видели, – смерил его
взглядом Речен – соперник и претендент на лидерство в их
компании.
– Нам сегодня пришла телеграмма, –
продолжил Йока невозмутимо. – Чудотворы советуют с наступлением
темноты не выходить из дома. И обещают перебои со светом. Как
думаете, что это значит?
У Речена дома не было телеграфного
аппарата; впрочем, Йока не считал это своим значительным
преимуществом.
– Да, нам тоже, – поддержал Йоку
Дмита Мален, худенький белобрысый мальчик из Лицея искусств. – Мама
говорит, будет как пять лет назад, когда призраки пытались
прорваться из Беспросветного леса. Чудотворы всю ночь держали
прожектора включенными.
– Пошли посмотрим? – спросил Йока, не
сомневаясь в том, что его поддержат.
– Тогда конец подержи, ноги мочить не
хочется. – Речен кинул ему в руки веревку. Йока поймал ее ловко,
хотя Речен и метил на левую руку.
Конечно, держать лодку одной рукой
было неудобно, и Йока в который раз подумал избавиться от
надоевшего гипса. Но… он изредка пробовал шевелить пальцами: боль
пронзала руку до самого плеча, и терпеть ее он готов был только
ради чего-то стоящего, вроде драки с сытинскими в следующее
воскресенье.