– Любопытные беседы у вас по ночам случаются, – произнес Добрыня как бы в задумчивости. – А пустой мех потом куда девался?
– Не знаю, – развел руками Вяхирь. – Может, люди подобрали. Вещь в хозяйстве нужная.
– Вино точно фряжское было?
– Истинно так. Мне его в Изборске у тамошних купцов доводилось пробовать. С иным не спутаю.
– Эй, миряне! – зычно крикнул Добрыня. – У кого фряжское вино в закромах имеется?
Возгласы в ответ последовали самые различные, но преимущественно отрицательные:
– Нет!
– Откуда нам, сирым, его взять!
– Даже и вкуса не ведаем!
– Нетути!
– Мы и брагой обходимся.
– Никак насмехаешься над нами, боярин!
– Вино пить, голым ходить!
– Еще чего! Мех такого вина дороже тельной коровы стоит.
Дабы утихомирить народ, Добрыне даже пришлось вскинуть вверх десницу.
– Верю всем, верю на слово, – молвил он. – А ведь помню, кто-то сегодня зазывал меня на кубок фряжского вина… Эй, стража, доставьте сюда посадского приказчика Страшко.
– Он делом неотложным занят! – На удивление всем, посадник осмелился перечить княжьему вирнику.
– Да и мы здесь тоже не бездельничаем, – вполне резонно возразил Добрыня. – Но если твоему приказчику недосужно, я его долго не задержу.
Страшко Ятвяга доставили прямо из посадских хором, где он по неизвестной надобности пребывал в самой глубокой подклети (так, по крайней мере, доложил десятский).
Глаза приказчика воровато перебегали с хозяина на Добрыню и обратно. На Вяхиря, вдруг ставшего на вече чуть ли не главным действующим лицом, он никакого внимания не обратил.
– Ты мне поутру фряжское вино предлагал? – как бы между прочим осведомился Добрыня.
– Предлагал, боярин, – с поклоном ответил Страшко.
– Много его у вас запасено?
– До зимнего торга должно хватить.
– Дорого, небось, плачено?
– Хорошо дешево не бывает.
– Ты этим вином всех подряд угощаешь?
– Только дорогих гостей.
– А мне говорили, что ты им даже мертвецов поишь.
– Каких таких мертвецов? – Страшко даже назад прянул, как учуявшая волка лошадь. – Ты, боярин, про что?
– Да ни про что. Постой пока здесь… Ты, десятский, за ним присматривай. В подклеть, откуда его взяли, людишек верных пошли. Пусть все до последнего сучка обозреют. Заодно и половицы снимут. Если клад какой обнаружится, сюда его… А где Вяхирь? Куда он запропастился?
– Здесь я, – глухо отозвался бывший псарь, успевший затесаться в толпу добропорядочных горожан. Рожу его, прежде схожую со спелой клюквой, испятнали белые яблоки.