Ядро гудело, напоминая шаровую молнию. Оно менялось, выстреливая во все стороны нитями разной длины и толщины, словно пыталось ухватиться за что-нибудь. Часто нити возвращались обратно, но иногда они, видимо, действительно за что-то цеплялись. Постепенно пространство вокруг начало опутываться этими нитями, подобно паутине. Они тихо вибрировали и гудели, как высоковольтные провода. Спустя некоторое время ядро расширилось, увеличившись почти вдвое, а потом неожиданно распалось, образуя сотни, тысячи небольших узелков.
Сначала я не поняла, что это все мне напоминает, но затем сообразила. Картина, представшая передо мной, походила на нервные клетки под микроскопом. Конечно, не один в один, но сходство было несомненным.
Когда все стабилизировалось (не считая коротких импульсов, время от времени пробегающих от одного небольшого ядра до другого по соединяющим их нитям), я вынырнула на поверхность, возвращаясь в реальность.
Первое, что я увидела, это потолок. Второе – встревоженного и хмурого Тора, сидящего на краю кровати.
– Очнулась, – проскрипели рядом.
Я повернула голову в другую сторону. Рядом с кроватью на скамейке сидела Рагна, опираясь на посох.
– Видела? – спросила она, щурясь и всматриваясь в мое лицо.
– Да, – хрипло ответила. – Видела.
– Что чувствуешь?
Я прислушалась к себе, неожиданно понимая, что больше не опасаюсь незнакомой силы. Она стала частью меня. Неотъемлемой, неотделимой частью, такой же привычной и нужной, как, например, сердце.
И неожиданно показалось, что мне вернули нечто, отнятое у меня когда-то давно. Только сейчас я осознала, что все время до этого чего-то во мне не хватало. Внутри зияла пустота, к которой я привыкла настолько, что перестала замечать.
– Я стала цельной, – прошептала, а Рагна выдохнула и удовлетворенно кивнула.
– Все правильно. А теперь послушай мелодию мира. Слышишь?
Я последовала ее совету и прислушалась. Еще совсем недавно я, пытаясь уловить мелодию, переставала ее слышать. Но сейчас, стоило мне сконцентрировать на этом внимание, как меня пронзило от нахлынувших звуков.
Мир пел.
И он словно хотел быть услышанным. Его мелодия лилась, переплетаясь со всем вокруг. Музыка мира, будто полноводная река, вливалась в меня, наполняя удивительной гармонией и счастьем. Мир был живым. Он говорил со мной, рассказывал о чем-то своем, восторгался и радовался.