Или все намного проще?
Граф ле Бреттэн – теоретик. Чистый теоретик! И другу детства помогал именно в этом качестве. Например, тактика ближнего боя, знание каковой он чудесно проявил на примере щита с пилой. Даже в Ложе Бранных магов есть свои теоретики, знатоки веерного молниеметания, неспособные зажечь огарок свечи. Все это хорошо, но…
Почему граф объявился в «Приюте героев»?
Почему сразу после трагедии, опоздав едва ли на сутки?!
Обер-квизитор осторожно покосился на собеседника. Граф пребывал в задумчивости, лицо его выглядело печальным. Увы, болтун Трепчик уже сообщил старику о ночном побоище, разукрасив дело самыми мрачными красками. А ведь просил барона хранить молчание! Начинать скользкую тему не слишком тактично, но за время ужина между мужчинами установилось некое подобие доверительных отношений, как у людей с общим горем.
Конрад решил рискнуть.
– Простите, граф, что отрываю от размышлений… Что привело вас в столицу?
– Как – что? Разумеется, то же, что и вас. Письмо.
«Какое письмо?!» – едва не вырвалось у барона.
Повисла опасная пауза. Ривердейл, моргая, с недоумением смотрел на обер-квизитора, словно ожидал, что тот сейчас рассмеется и сознается в глупой шутке. Под близоруким взглядом старика Конрад чувствовал себя последним мерзавцем. Честно признаться, что никакого письма он не получал? Увильнуть от ответа и обиняками выяснить, что за удивительные письма выборочно рассылались по кое-каким адресам?..
– Осмелюсь доложить, ваша светлость! Вам депеша! А также дуэльный комплект, заказанный вашей светлостью в спец-арсенале!
Хвала Вечному Страннику, хранящему нас в бедах!
Курьер объявился на пороге как нельзя вовремя.
– Извините, ваше сиятельство, служба. Служба и долг чести. Я вынужден вас покинуть.
– Разумеется, барон! Ни в коей мере не смею вас задерживать! Желаю удачи… о-о… эти тарелки слишком хрупкие!..
– Благодарю вас, граф.
Церемонно раскланявшись, барон поспешно ретировался.
В пакете обнаружился результат запроса: скудные архивные данные на погибших квесторов. Времени до заката оставалось мало, и Конрад отложил бумаги на потом. Когда он покидал свои новые, аспидно-черные покои, в открытое окно влетел знакомый «аистенок» – точная копия дневного посланца.
«Его светлости, Конраду фон Шмуцу, лично в руки.
Достопочтенный коллега!