– Мне кажется, вы все усложняете, друг мой…
Обер-квизитор не сразу понял, что это заговорил дремавший в кресле Серафим Нексус.
– Знаете, мне приснился дивный сон. Как мы вместе с коллегой Просперо, а также с вами, дорогой Рудольф, и еще с рядом достойнейших людей подаем совместное прошение о принятии нас в Орден Зари. Из большой и чистой любви к большим и чистым началам. И наше прошение, как это ни странно, удовлетворяется. А через четыре года мы надеваем красивые, но непрактичные белые одежды и отправляемся в квест. По всем правилам Ордена. Далее мы аккуратно – или не очень аккуратно, это уже по обстоятельствам! – разбираем Цитадель по камешку… У вас, дорогой Просперо, есть немалый опыт в этом благородном деле! Разбираем, значит, и извлекаем под Овал Небес нашего энергичного приятеля, Черного Аспида. Для передачи в руки правосудия. Ах да, кого-то надо будет оставить на троне Майората… Барон, хотите послужить Белым Голубем? Годика четыре? С сохранением жалованья и выслуги лет?
Конрад надеялся, что последняя фраза лейб-малефактора – безобидная шутка. Но его невольно передернуло, как передернуло бы от любой шутки «Вредителя Божьей милостью», услышанной в свой адрес.
Даже архивариус-массажист из Надзора Семерых запнулся.
– Это было бы любопытно, сударь, – с изрядным усилием выдавил обер-квизитор. – Но вряд ли совместимо с выполнением моих служебных обязанностей. Я искренне надеюсь, что прокуратор Цимбал не согласится с вашим предложением.
– Кстати, о служебных обязанностях, – король, как всегда, двигался к цели наиболее прямым путем. – Теперь вы понимаете, барон: нам нужно точно знать, замешан Черный Аспид в убийстве квесторов или нет. Время на сбор доказательств у вас есть: если Аспид виновен, раньше чем через четыре года нам его не достать.
«И все-таки достопочтенные судари чего-то недоговаривают… Раз дело важное – почему задержали уведомление Тихого Трибунала? Дали мне фору? Из-за соперничества ведомств и застарелой неприязни? Вряд ли. В делах подобного уровня о неприязни забывают. Почему гибель шестерки рыцарей дурацкого Ордена Зари так волнует лучших людей Реттии?! Человеколюбие? Чистое начало в сердце настучало? Не смешите мои ботфорты…»
– Я понимаю вас, любезный барон. На вашем месте я бы тоже недоумевал, отчего данному происшествию придается столь большое значение.