— Шесть, — хладнокровно уточнил Карлос.
Толстяк посмотрел на бумаги: — Шесть. Вы совершенно правы. А в
прошлом году — двоих. Вот это безумие и заинтересовало короля.
— Но это все убийства происходили по закону. По закону дуэлей,
который сам король Филипп утвердил. Есть документальные
подтверждения моих слов.
— Да. И они все здесь, — хлопнул ладонью по бумагам дознаватель.
— Но вы сегодня убили человека в таверне. На глазах у кучи
свидетелей. И все они утверждают, что это была не дуэль, а
хладнокровное убийство.
— Я защищал себя и своих близких. Вы лучше допросите того парня,
который покушался на меня. Спросите у моего раненного друга, кто
начал стрельбу.
— Мы допросили Армандо Карраско. И действительно, он утверждает,
что на вас было совершенно покушение. Но он ваш друг, поэтому может
сказать, что угодно, чтоб защитить вас.
— Тогда спросите того парня, который оглушил секунданта графа
Марио де Кабрера.
— Мы о нем ничего не знаем.
— Странно. Но парень спас меня.
— Мне кажется, вы просто выдумали его, чтоб обелить себя. Якобы
какой-то парень спас вам жизнь, — усмехнулся толстяк. — Это же надо
такое выдумать. По всей видимости, ваша карьера дуэлянта
закончилась. Убийство в таверне будет точкой в ней. Я приложу все
усилия, чтоб вы, граф де Бристо, расплатились за свои ужасные
грехи.
Эмилио хотел ещё что-то добавить, но его перебил вошедший
стражник.
— Я ещё на закончил, — рявкнул толстяк.
— Там это, — беспокойно начал стражник, — вас хотят видеть.
— Кто? — удивился Эмилио.
— Какой-то важный человек, — пожал плечами стражник.
Толстяк несколько секунд смотрел на растерянного мужчину. Затем
тяжко поднялся и вышел из комнаты допросов.
Карлос с лёгкой улыбкой наблюдал за дознавателем, уверенный в
том, что надолго здесь не задержится.
Через минуту вернулся Эмилио, мрачный, раздраженный. Лично снял
наручники с запястий графа.
— Вы свободны. Расследование прекращено, — тихо произнес
дознаватель.
— Ну вот. А то каторга, темница. Пойду в таверну и ещё
кого-нибудь убью, — весело сказал Карлос, потирая запястья.
Толстяк побагровел от наглости графа, но ничего не сказал, лишь
указал на выход.
“Ай да кардинал, ай да молодец. По истине обладает безмерным
могуществом”, — радуясь, думал Карлос, выходя из мрачного тюремного
здания уверенный в том, что именно Пио приложил усилия для его
освобождения.