- Дааа? – скептически протянул парень, - а ощущение, что это
новый подвид пыточной камеры…
Я зажмурилась и в три глотка выпила противную жидкость, зажав
нос. И тут же глубоко задышала, борясь с тошнотой. Антон с жалостью
глядел на меня, присев на стул, к счастью, молча. Через пять минут
я уже с цветущим видом, напевая какую-то попсовую навязчивую
мелодию, накрывала на стол. Парень с недоверием глядел на мои
перемещения и, наконец, не выдержал.
- Давай сюда свою отраву.
- Уверен? Это не для слабонервных, - ехидно протянула я. Антон
все еще отливал нездоровой бледностью с легким оттенком зелени.
- Рада! Не начинай!
- А что мне за это будет? – не сдавалась я. Ведьма ж, надо
соответствовать.
- Плюсик к карме и неоскверненный санузел, - Антон тяжеловато
сглотнул, позеленев чуть больше.
Я вылила остатки зелья в чистый стакан и протянула ему, не став
дальше мучить. Видимо, решив не растягивать удовольствие, парень
залпом проглотил все содержимое и слегка поменялся в лице, задышав
глубоко ртом.
- Твою ж мать…
- Она здесь точно не при чем, - ровно ответила я, - это бабушкин
рецепт.
Парень сдавленно промычал что-то нечленораздельное. Хочется
думать, что что-то хорошее в адрес бабушки. Ну, или хотя бы не
матом… Я тем временем успела налить кофе и пожарить несколько
гренок из батона с молоком. Обернувшись через несколько минут к
столу с тарелкой, я увидела удивленное лицо напарника.
- Что такое?
- Рада, это же чудо какое-то! Я как заново родился, это
невероятно!
Я довольно улыбнулась, пододвигая к нему кружку с напитком.
- Все, решено! – Антон легко хлопнул ладонью по столу, - выходи
за меня замуж!
Я громко рассмеялась, присаживаясь за стол.
- Как мало же у тебя требований к будущей супруге – всего лишь
эффективное средство от похмелья.
- Много ты понимаешь, - невнятно ответил Антон, откусив сразу
половину гренки, - это приравнивается к спасению от смерти.
- Теперь буду знать, какая я исключительная невеста, - я
откровенно веселилась.
С Антоном было легко и просто. Я расслаблялась в его
присутствии, ловя себя на мысли, что воспринимаю его как нечто само
собой разумеющееся. Мне не мешало его нахождение в квартире, не
раздражало то, как он ест, я ровно относилась к использованию им
своей ванной и, о Боже! – даже в моей постели он смотрелся как
родной. Это было странно и необычно. Уже несколько лет не
испытывала ничего подобного. Болезненные воспоминания шевелились в
душе, пробуждая давно забытые и тщательно запрятанные в дальние
уголки души чувства.