Еще не успела договорить, как рука мужчины жестко схватила меня
за шею, сжав пальцы. Я замолкла, ощущая, как становится труднее
дышать.
- Ты дура, если до сих пор не поняла – я второй человек в этом
городе после Аристарха. Мы с ним двадцать лет ведем совместный
бизнес, а это явно важнее какой-то второсортной девицы. Не ты
первая, не ты и последняя…
Евгений выдохнул эти слова мне в лицо, и меня обдало парами
крепкого алкоголя. Мдааа…и так мозгов нет, так еще и с такой дозой
горячительного в крови…
Прикосновение языка к шее обожгло кожу, а мокрые губы двинулись
от ключицы к шее, вызывая еле сдерживаемый рвотный рефлекс. Но я не
шевелилась, замерев в ожидании. Надо было, чтобы процесс полностью
увлек ублюдка и он ослабил контроль. Внутри меня клокотали эмоции –
было мерзко, противно, хотелось раздавить этого таракана со всем
его самомнением, а заодно избавить от вторичных мужских признаков.
Стекло на единственном окне в комнате пошло трещинами, что
заставило меня мгновенно собраться и значительным усилием воли
успокоиться. Евгений ничего не замечал вокруг, да и громкая музыка
с улицы значительно приглушала все звуки.
Его губы спустились ниже, а рука резко оголила одну грудь, вновь
с усилием сжав ее. Синяки останутся, как ни крути…убью гада. Его
губы приблизились к груди, когда я решила, что пора и резко развела
руки в стороны. Полностью поглощенный моим телом, Евгений ослабил
захват, решив, что жертва полностью деморализована. Сколько ж
девушек пострадало от этого чудовища…
Не теряя времени, я резко пальцами с силой ткнула в глаза
недомерка, а затем с размаху ударила головой в нос – благо, его
голова так удачно была опущена, увлеченная моим бюстом. Громкий
болезненный вопль прозвучал для меня музыкой. Одновременно раздался
звон разбитого стекла, пострадавшего на этот раз не по моей вине, а
в комнате возникла взбешенная химера. Я даже рот приоткрыла от
удивления – этой формы у Тима я еще не видела. Черной тенью
метнувшись в сторону моего насильника, он вонзил зубы в его бедро и
оттащил на пару метров от меня. Еще один громкий болезненный крик
Евгения слился с оглушительным рычанием чаура.
В тот же момент с яркой вспышкой и грохотом распахнулась дверь,
ударившись в стену с такой силой, что вылетела одна из петель. Я
инстинктивно отшатнулась в сторону, неловко завалившись набок, и
прикрыла глаза рукой, защищая их от яркого света. Антон выглядел,
как божественный посланец из древнегреческих мифов – его окутывал
яркий свет так, что складывалось впечатление о танцующих языках
пламени на его коже. В руке был огненный хлыст, а глаза будто
горели. Но одно его объединяло с Тимом – он был нереально зол.