– Несите дневник, молодой человек, – сказал Данил Васильевич. –
Ставлю вам пять, за вдумчивое и внимательное отношение к предмету,
но версию вашу я не разделяю.
На перемене, как Мегера ко мне подлетела наша председатель
совета отряда Ольга Стряпунина.
– Вижу ты, Крутов, исправляешься, дошли, наконец, до тебя мои
слова, но смотри, не возгордись, мы тебя быстро проработаем, –
затараторила она.
– Оставь меня Стряпунина, я в печали, – пробормотал я, вспомнив
бессмертный фильм "Иван Васильевич меняет профессию".
Честно говоря, ненавижу таких людей, которые изображают бурную
деятельность, лишь бы на них обратили внимание. Всеми силами прутся
во власть. И ведь спустя годы эта Стряпунина точно куда-нибудь
пролезет.
– Ты, Крутов, просто неотесанный нахал! Я так и знала, что ты
зазнался! – Взвизгнула она и исчезла, исполнив мое пожелание.
Тут меня прижала жёлтая жидкость, и я решил навестить укромный
уголок, где обычно парни справляли не только естественные
надобности, но любили, и покурить и даже выпить. А на выходе из
специальной кабинки меня ждала троица неприятных ребятишек. Олег
Постников и два его телохранителя, два девятиклассника Миша и
Гриша. Ребята в целом неплохие, занимались в школе тяжелой
атлетикой, но туповатые, поэтому и вписались за мерзавца за
небольшой гешефт.
– Какие люди и без охраны, – начал Постный. – Дыня собственной
персоной.
Не знаю почему, но недруги меня всегда за глаза называли Дыней,
либо это произошло от второй части имени Богдан, либо от того, что
частенько от меня получали в эту самую дыню.
– Неужели деньги мне решил вернуть? – Улыбнулся я, нагло
рассматривая прыщавое лицо толстяка.
– Какие деньги? – Удивился сынок заведующего продмагом. – Что ты
гонишь?
– Пока я был в больнице, ты на моих корешей наехал, доставил им
неудобства, а неудобства моих корешей стоят дорого, поэтому с тебя
тридцать рублей. Сегодня не заплатишь тридцатку, завтра будешь
должен сорок, счетчик включен! – Всю эту брехню, которую я тут же и
сочинил, слету выдал на неокрепшие умы малолетних балбесов
скороговоркой.
И пока Миша и Гриша скрипели извилинами, решая, вправе ли я
поставить Постного на бабки, предводитель тяжелоатлетов сам ринулся
на меня в атаку. "Ты дружочек это зря затеял", - пронеслось в моей
голове, так как я был и быстрее и опытнее, да и руки у меня были
длиннее. Поэтому резко выбросив короткий прямой точно в гнусную
пятачину, итого свинопотама я мгновенно огорчил. А красная
непослушная кровь тонким ручейком поползла из носа. Постников
закрыл лицо руками и заверещал: