По пути к лаборатории королевского мага, - первому месту,
которое мне пришло в голову, - мне запоздало пришла в голову мысль,
что я и сам мог бы догадаться об этой особенности принцессы – ведь
я столько раз видел ее с открытыми руками, да что там – без одежды
вовсе! – а ни разу не заострил свое внимание на том, что на ее руке
нет магической метки. Не иначе, сказывалась здешняя магическая мода
– почему-то все, кто имел отношение к магии, предпочитали тем или
иным способом метку скрывать. Рукавами ли, перчатками ли,
браслетами – я не встретил еще ни одного стопроцентного мага здесь,
кто носил бы свою метку напоказ. Даже королева, которой, казало бы,
на роду написано гордиться своей уникальностью, ее скрывает.
Не привык я еще к здешней традиции клеймить людей, как скот.
У Виньи Фабиолы не оказалось. В собственных покоях – тоже. Где
еще ее можно было искать, я при всем желании не смог бы узнать. В
этом дебильном, повернутом с ног на голову, игрушечном мире мы с
Фабиолой умудряемся трахаться, но при этом почти ничего не знать
друг о друге. Ни любимых или просто дорогих сердцу мест, как
сейчас, ни любимых блюд, ни предпочитаемого способа проводить
свободное время – мы ничего не знали друг о друге.
Ну или как минимум я – о ней.
Не придумав, где еще можно искать принцессу, я пожал плечами и
отправился к себе в мастерскую. Говоря честно, я особо и не думал –
если ей нужно время, чтобы привести себя и свою голову в порядок,
пусть приводит. А там уже и расскажет все сама.
Дверь моей мастерской давно уже закрывалась не только на засов,
но еще и на солидный врезной замок, от которого было всего два
ключа – один у меня, и один у Фабиолы.
И сейчас дверь была открыта.
Стало быть, сюрпризы на сегодня не закончились.
Зная, что от перевозбужденной принцессы можно ожидать чего
угодно, дверь я открывал очень медленно и аккуратно, следя за тем,
чтобы из дверного проема на меня не вылетел яростный смерч,
крушащий все вокруг себя на манер тасманского дьявола.
Не вылетел.
Выждав несколько секунд, я наконец рискнул заглянуть внутрь,
оглядеться и прислушаться.
Кажется, я услышал тихие всхлипы.
На полу валялась одежда принцессы. Не только на полу, на самом
деле, вообще вокруг. Штаны висели на спинке стула, рубашка – почти
на пороге спальни, трусы-шорты с милым бантиком – вообще свисали с
фонаря на стене, к счастью, сейчас не горящего. Создавалось
ощущение, что Фабиола срывала с себя одежду, будто та горела прямо
на ней, и в ярости разбрасывала куда только рука швырнет.