— Спасибо, Антон
Вячеславович, и класс… — быстро начинаю я, но не успеваю закончить.
— Так, я понял, —
перебивает он меня с недовольным видом. — Парни, нас сегодня походу ботанша-целочка
всё-таки обслужит.
Он встаёт и в одно
движение расстёгивает армейский ремень на своём поясе. Я пытаюсь собраться с
мыслями. Едет вниз молния ширинки.
— Занимаю вторую
очередь, — говорит другой парень. Тот, что трогал себя за ширинку.
Меня трясёт. Неужели
они сделают это? Это же шутка. Очень злая шутка. Хотя о чём я, я в Литейске,
рассаднике бандитизма и меня сейчас уже чуть не изнасиловали.
Убежать не смогу, он
слишком близко и вокруг парни. Какие парни, отморозки самые настоящие. А главный
отморозок тем временем кладёт большие пальцы себе под ремень и спускает штаны
вниз.
Зажмуриваюсь. Я
актриса. Я актриса… просто отличная актриса. Открываю глаза и минуя то, что у
него ниже пояса, стараюсь с благодарностью посмотреть в глаза подонка.
— Спасибо… Антон Вячеславович…
— медленно выговариваю я. — и классные… красивые… — бросаю нежные взгляды на двух чудовищ по
бокам, — ребята, что спасли меня… от страшных извращенцев, — наконец заканчиваю
я отвратительную лживую речь. Если после такого унижение эта мразь всё равно засунет
в меня свой… вот это вот, я убью себя, честное слово.
— Ну вот, так бы сразу,
— с улыбкой говорит он, натягивая штаны обратно. — Хотя, жаль, я тебя даже
захотел. Но правила, есть правила — секс только по согласию. Ты, кстати, почти согласилась.
Молчу, стискивая зубы,
опускаю голову. Хоть бы просто отпустил, хоть бы просто отпустил…
— Держи, — протягивает
мне мой телефон.
Забираю телефон и
подползаю к своей сумке. Вроде никто мне не препятствует. Неужели на этом всё
закончилось и я сейчас уйду? На глаза наворачиваются слёзы. А подняться
страшно.
— Эй, милая, — ублюдок
снова присаживается ко мне и поворачивает на себя моё лицо, — ты расстроилась,
что сегодня никто так и не лишил тебя девственности? Ты только скажи, думаю, парни
не откажут, они у меня добрые.
— Я могу идти или мне
ещё нужно что-то сделать, чтобы удовлетворить вашу низменную потребность по
самоутверждению за счёт унижения других? — бросаю ублюдку в лицо. Сама не знаю, как это вырывается, но от его
нахального взгляда, куда-то опять совершенно пропадает инстинкт самосохранения.