Мы двинулись дальше. Я шёл впереди,
Спайк с Агатой — за мной: они ведь мои клиенты и, насколько я знаю,
не бывали на Болотах. А что Спайку известно, где искать кабанов,
ещё не делает их профи — он просто выпендривается. Наверное,
наслушался разговоров в трактире... Причём в самом дешёвом, потому
что в нормальном ему и кофе не по карману.
Спайка с Агатой угораздило застрять в
Луде — захудалом городке, где прозябают неудачники. В «Хрониках
Унгарда» это стартовая локация: неписям тут «живётся» неплохо — они
и при деле, и при деньгах, — а вот живым игрокам надо выбиться в
люди. Чтобы слинять отсюда в нормальный город, нужны деньги на
портал, а Болота — одно из мест заработка: здесь можно охотиться на
косуль, оленей или тех же кабанов, упомянутых Спайком. Ещё можно
заделаться ведьмаком и убить кикимору — за неё больше дадут. Но
начать лучше с тритонов.
— Поймать надо не меньше десятка, —
объяснял я, пока мы шли сквозь подлесок. — В Луде есть один
целитель, он из тритонов варит зелье для знати: эта гадость вроде
как потенцию повышает. Поскольку зелье дорогое, за каждого тритона
целитель хорошо платит — в зависимости от веса, но не меньше дюжины
шиллингов. Получив сто двадцать шиллингов,
купите себе броню... — я мельком глянул
на Агату: — Нормальную, а не такую, как эта. И в ней пойдёте на
кикимору.
— А может, лучше на вампиршу? —
спросил Спайк. Ему явно хотелось почесать кулаки, а вампирша была
ближе.
— На первородную? — уточнил я.
Спайк тут же сник: новичкам с
первородными лучше не связываться.
Сойдя с косогора, я дождался, пока
Спайк поможет Агате спуститься. Смотреть на них было смешно:
грудастая эльфийка и качок. Я готов был дать зуб, что в реале им
тошно глядеть на себя в зеркало. Давно подмечено, что к таким
аватарам тяготеют дурнушки и обладатели пивных животов...
До нужного места мы добрались за
полчаса. Заприметив вывороченную с корнем сосну, я использовал её
как мост: вершиной та лежала на островке, куда нам и надо было
попасть.
Но Агата при виде сосны заявила:
— Я туда не полезу — и вообще, мне
здесь не нравится, — она сморщила нос и пожаловалась: — Тут гнилью
воняет.
— Да, мертвечиной, — перебравшись на
остров, я развернулся и кивнул на трясину, поросшую мхом: — В
болоте живёт какая-то нечисть... какая точно, не скажу, но неписей
она жрёт регулярно. Если от них что-то осталось, то оно гниёт на
дне.