То и дело негромко мурлыкал телефон, и женщина – у нее на голове были надеты наушники – негромко отвечала. Первых два абонента говорили по-английски, третий, вероятно, по-французски, потому что секретарша ответила именно на этом языке. Еще два кратких разговора по-английски – как показалось Анне, по поводу времени приема. И еще один звонок, на который секретарша отвечала на языке из свистящих и щелкающих слов. Анна задумалась, пытаясь отгадать, какой же это язык, еще раз посмотрела на часы, поерзала на стуле с прямой жесткой спинкой и подняла глаза на секретаршу.
– Это был баскский язык, не так ли? – спросила она. По ее голосу можно было угадать, что это больше, нежели простое предположение наугад, но она все же не уверена до конца.
Женщина коротко кивнула и сдержанно улыбнулась.
– Вам придется ждать не слишком долго, мисс Наварро, – сказала она.
Затем внимание Анны привлекла высокая деревянная конструкция, сооруженная позади секретарского стола. Эта конструкция полностью загораживала противоположную стену. По закрепленному на ней значку, указывавшему на наличие выхода, Анна поняла, что это перегородка, скрывающая вход на лестницу. Она позволяла агентам ОВВ или их посетителям приходить и уходить, оставаясь не видимыми никем из присутствующих в официальной приемной. Что же все-таки представлял собой этот отдел?
Прошло еще пять минут.
– А мистеру Бартлету известно о моем присутствии? – осведомилась Анна, поднявшись с места.
Секретарша без всякого выражения на лице встретила ее вопросительный взгляд.
– Он как раз заканчивает беседу с кем-то.
Анна снова опустилась на стул. Ей было очень жаль, что она не взяла с собой ничего почитать. У нее не было даже «Морнинг пост», а первозданную чистоту приемной, естественно, не оскверняли никакие газеты или журналы. Она вынула электронную записную книжку, авторучку и принялась составлять список предстоящих дел.
Секретарша приложила палец к уху и кивнула.
– Мистер Бартлет говорит, что сейчас примет вас. – Она вышла из-за своего стола и повела Анну вдоль ряда дверей. На них не было табличек с именами, одни только номера. Дойдя до самого конца приемной, она открыла дверь, отличавшуюся от всех остальных тем, что на ней красовалась надпись «Директор», и Анна оказалась в самом опрятном кабинете из всех, которые ей когда-либо приходилось видеть. На стоявшем у дальней стены столе стопки бумаг были разложены с такой аккуратностью, будто расстояние между ними специально измеряли линейкой.