Мероприятие еще не начиналось, и приглашенные прохаживались по залу, раскланиваясь, беседуя и демонстрируя наряды. Кантор, как ему и полагалось, держался рядом с королем и честно прикидывался обычным охранником. Собственно, он и так частично им являлся, а какие-либо действия должен был предпринимать только по сигналу напарников, которые непосредственно занимались охраной его величества. Напарниками Кантора были высокий неразговорчивый вор, тоже первоклассный стрелок, и старенькая магичка, мастер щитов – оба – профессиональные телохранители с огромным стажем и наверняка лучшие в своем деле. Оно и понятно – кому попало не доверят охранять первое лицо королевства. Вопреки ожиданиям Кантора напарники на него не косились и никоим образом не демонстрировали недовольства тем, что к ним пристроили бесполезного новичка. Видимо, предусмотрительный король заранее снабдил их соответствующими инструкциями, и Кантору было весьма любопытно, что же его величество им наплел, ведь наверняка не правду, а нечто туманное, но настолько действенное, что новому охраннику готовы были простить даже пребывание на посту в не совсем адекватном состоянии. Перед выходом на работу Кантор выкурил изрядный косяк непонятно из каких трав, смешанных лично придворным магом, и теперь эти травы благоухали в радиусе нескольких локтей, так что напарники не могли этого не чувствовать. Удовольствия от косяка Кантор не получил никакого, однако мэтр утверждал, что зелье проверено в деле неоднократно и стимулирует стихийные способности лучше всякого алкоголя и любых известных наркотиков. Пока что Кантор чувствовал только уже упомянутый запах и неприятную тяжесть в голове. На него наложили заклинание, обостряющее слух, так что теперь он мог слышать практически все, что говорилось в зале, даже шепотом в дальнем углу, однако ничего интересного пока не услышал.
Представители аристократии королевства Ортан, графы Монкар и Диннар, а также герцоги Гирранди, перешептывались, предвкушая хоть какой-нибудь скандал. Даже если с их королем ничего не случится, они втайне надеялись на потасовку королевы Киры с королевой Даной на почве ревности или на публичные разборки его величества Шеллара с коллегой Александром.
Представители Лондры стояли столбами, то ли в силу воспитания, то ли до сих пор перепуганные репрессиями, которые закатил их король после неудачного заговора, и от них не было слышно ни слова. Поморцы вели себя более оживленно, чем обычно, даже Пафнутий молчал как-то напряженно, однако и они ни о чем интересном не говорили. Голдианцы обсуждали какие-то деловые вопросы и говорили о пошлинах на оружие и налогах на добавочную стоимость, в которых Кантор ничего не понимал.