- Сколько тебя знаю, от женщины на тебе только сиськи и жопа, - продолжает скалиться, с интересом рассматривая меня и Ника. Начинаю понимать, что сподвигло отморозка на конфликт. Ревность сыпется с него искрами. Ревность и злость.
- Ты бы шёл куда-нибудь, пока можешь идти, - спокойно и безэмоционально намекаю на последствия.
- Мне послышалось, или нам угрожают? – выплёвывает гандон, скидывая спортивную сумку и расстёгивая куртку. Зря он это делает. Айкидо отличается наименьшей агрессивностью в отличии от уличных разборок. Четыре года занятий показали, что на улице главное внезапность, скорость и умение наебать противника.
- Марат, ты же знаешь, я в стороне стоять не буду. Хочешь войну клубов? – Аля всё ещё пытается вразумить ревнивца, но он не поддаётся внушению. – Забыл, чему учил сэнсэй?
Обстановка накаляется. Воздух искрит, трещит, как высоковольтные провода. Благоприятного исхода не предвидится. Сбрасываем с себя куртки, пересекаемся с взглядом заведённого ублюдка.
- Fuck to shoot the breeze (Заебали трепаться), – выдаёт Ник, делает шаг вперёд и впечатывает кулак в ухмыляющееся лицо ближайшего к нему придурка. Как я и говорил: внезапность, скорость и умение наебать противника.
Дальше всё просто – работа кулаками, ногами, корпусом. В пылу бойни не замечаю нанесённые удары, не вижу, что Альке прилетело пару раз. Есть цель, отвлекаться некогда. Не знаю, чем закончился бы мордобой, только нашу тусу разгоняют парни из Алькиной школы.
- Ресторан сегодня отменяется, - смеётся Алёна, осматривая нас с Ником. – С такими рожами туда не пустят.
Касаюсь её щеки, обвожу контур лица, сканирую повреждения и не сдерживаю рык. Жалею, что нам помешали. Здесь, как минимум, не обошлось бы без вырванных рук. Прошло несколько минут, а подбородок уже оплывает, и скула окрашивается в багровый цвет с синеватым оттенком. Надо бы отдёрнуть руку, перестать подпитывать свои чувства, но сил выпустить её нет.
- Дай я посмотрю. Ты плохо смотришь, - отталкивает меня Ник, завладевает Алей и проводит пальцами по лицу.
Мы дружим пять лет, чего только не претерпели наши отношения, но первый раз мне хочется вогнать его руку в его же задницу. Каждое его касание к ней отзывается болью в груди, режет тупым ножом, заставляет кровоточить зарубцевавшуюся с годами рану.