- Благодарю, Семен Николаевич,
- кивнуладевушка, быстро набирая сообщение в айфоне.
Глава повернулся к остальным журналистам.
- Еще вопросы?
«Не плачь мой палач, лишь меня
позови; бей меня бей, если хочешь любви…» Песня «Агаты Кристи»
начала разрывать айфон журналистки, едва она вышла из районной
администрации. Не торопясь, девушка перешла главную площадь, найдя
укромное место возле одной из высаженных здесь елей. Достав из
сумочки пачку сигарет, она щелкнула зажигалкой и лишь после
нескольких затяжек соизволила ответить.
- Да, Степан
Романович?
- Ленка, ну ты даешь стране
угля! - голос Степана Коваленко, главного редактора «Алой зари»,
ворвался в ее ухо взволнованным воплем, - Мне уже дважды из
администрации звонили, жаловались на тебя! Ты коза безбашенная,
совсем не соображаешь, кого и о чем спрашиваешь?!
- А что такого? - невинным
тоном спросила Лена, - Кто-то же должен был такой вопрос задать? А
мы, вроде как, оппозиция.
- Вроде как! - передразнил ее
Коваленко. - Ты меньше умничай, тем более, когда ума нет. Лягвин –
бандит, каких мало, а ты его спрашиваешь про такие вещи!
- Да хватит вам панику
наводить, Степан Романович, - поморщилась девушка, - сейчас не
девяностые, чтобы за каждый вопрос журналистов убивали.
- Ты что, еще от города не
отвыкла? – язвительно спросил редактор, - давай уже, возвращайся в
родную гавань. Тут девяностые никуда и не уходили. Убивать нас он
может и не будет, но сделать так, чтобы газету прикрыли, ему как
два пальца. И куда прикажешь старику податься? Ты молодая,
красивая, себя найдешь еще, а я…
- Ну не ставьте тогда, раз
такое дело, - сказала Лена, - вычеркните из материала.
- Поздно, - усмехнулся Роман
Степанович, - на сайте уже висит твой вопрос и его ответ. Все равно
уже его слышали, все кому можно и нельзя, не пропадать же
добру.
- Спасибо, Роман Степанович, -
произнесла повеселевшая девушка, - не бойтесь, все будет нормально.
Можно я домой пойду? Рабочий день через полчаса
закончится.
- Иди, - хмыкнул редактор, -
смотри только пятницу не сильно отмечай.
- Хорошо, - ответила Лена, но,
убирая в сумку айфон, не смогла удержаться от гримасы - кто бы
говорил.
Небось, сам уже с ответсеком и
бухгалтером поляну в редакции накрывает. Собственно, к настоящему
времени вся оппозиционность Коваленко сводилась как раз к пьяным
воспоминаниям чуть ли не перестроечных времен, когда он начинал в
этой же газете молодым энергичным журналистом. И если раньше
Коваленко был столь отчаянным диссидентом, как уверял на
редакционных застольях, сейчас в нем скандальный журналист боролся
с трусоватым завхозом.С одной стороны Роман Коваленко не хотел
неприятностей, с другой, чтобы держать газету на плаву, нужно было
оправдывать ее оппозиционное амплуа, привлекающее всякого рода
обиженных властью, готовых платить за то, чтобы их обиды были со
всей красочностью расписаны на газетных полосах.