Серпиана некоторое время смотрела на рыцарей, с грохотом сталкивающихся, а потом недоуменно посмотрела на спутника:
– И в чем тут смысл?
– То есть?
– Ты сказал, здесь турнир. Турнир – это состязания воинов. А здесь два мужика, затолканные в железные шкуры и железные горшки, пытаются сбить друг друга с коней. В чем же смысл?
– Тот, кто сильнее и умелей, удерживается в седле, тот, кто слабее, – падает.
– Так надо навьючить на себя побольше железа, – оживилась девушка, – разогнаться, и тогда противник, который весит меньше, непременно вылетит из седла.
– Во-первых, тот, кто более опытен, сумеет отразить копье щитом. Кроме того, после схватки верхом бой продолжается на земле, на мечах.
– Можно слезть с коня, разбежаться и забодать противника шлемом. – Серпиана окончательно развеселилась. – Если тот, кто разбежится, будет весить больше, чем второй, то…
– Ну, хватит, это же все весьма серьезно. – Ричард старательно пытался сохранить сосредоточенное выражение лица.
– Как насчет того, чтобы продемонстрировать даме все преимущества наших турниров? – спросил подошедший поближе оруженосец графа Бёгли, разрешивший Дику поучаствовать тоже. Он выглядел оживленным и веселым. – Не хочешь размяться?
– Хочу. Но как?
– Сейчас арену займут знатные лорды, а потом будет перерыв. Я уже договорился на это время, но мой противник вынужден везти своего господина во дворец – его сильно помяло. Не хочешь?
Дик кивнул, но, заметив, что поединок на копьях перешел в схватку на мечах, а значит, зрелище затягивается, решил еще немного посмотреть.
На арене как раз схватились Бальдер Йоркский и Роберт Уинчестерский. Дик со злорадным удовольствием смотрел, как Роберт – рослый, широкоплечий, затянутый в золоченую красивую кольчугу с коваными наплечниками и нагрудником, – предварительно спешившись, колотил Йорка по шлему, превращая в лепешку украшающий его гребень, а совершенно оглушенный Бальдер был не в состоянии оказать ему сопротивление. Его супруга, конечно, тоже была здесь, Дик разглядел ее на почетной трибуне, щеголяющую роскошным платьем и уже флиртующую с кем-то. На Альенор, которую совсем недавно называл «своей» Альенор, он посмотрел с отстраненным интересом и оценивающе, как на женщину, которую мог бы получить, если бы захотел. Но зачем? С очень сложным чувством Дик следил за тем, как супруга графа Йоркского, кроме всего прочего, пытается обратить на себя внимание короля – против этого не мог бы возражать даже ее муж. Впрочем, судя по цветущему виду, и за Дика ей почти не попало, похоже, Бальдер придерживался того мнения, что роль женщины в измене ничтожна. Не странно было ему привыкнуть так считать, если уж он не пришиб супругу в самый первый раз.