Мы проходили мимо скамейки, и я плюхнулась на влажное дерево. Ноги решительно отказывались меня держать.
Мне срочно нужно было что-нибудь съесть, так что я снова вгрызлась в хрустящий белый хлеб. Помидор, вкуснейшая курица терияки и сыр смешались во рту, и секунду спустя мне уже стало легче.
– Так, ладно, – с набитым ртом произнесла я. – А что случилось с Иринкой? Если уж они писали все вместе, что у них там получилось, любовь втроём?
Юлька плюхнулась рядом на скамейку.
– Нет, до этого не дошло, а то бы я знала. Мы с Иринкой дружили, пока она в Голландию не уехала. Просто, ну, Лена была талантливее.
– Гм. В постели, что ли?
Юлька вздохнула.
– Ох, Янка, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках. Они писали вместе несколько месяцев, понимаешь? Вплетали стихи, вкладывали душу, обсуждали всё в мессенджерах ночи напролёт. И дружба победила.
– Именно так Лена увела его у Иринки, – поняла я. – Став его родственной душой.
– Она подарила ему мечту, – мягко сказала Юлька. – Мы ведь все идеалисты, Ян. Писатели, трагики, ранимые души, непонятые и одинокие до ужаса. Мы все хотели любовь, как у Тристана и Изольды. Когда угадываешь мысли друг друга безо всякой телепатии, когда дождь и нежность, когда про тебя все песни «Мельницы». И Лена подарила это Анту. А когда оно щемящее, пронзительное и на эмоциональных качелях, ты скоро теряешь голову по полной. Плюс свежесть ощущений. Когда видишься три недели в полгода, а в остальные дни тебя шарахает такими письмами, что ты ни на одну девушку даже не посмотришь, думаешь, легко устоять?
– Но он знал, что она замужем? И намного старше его?
– Первые полгода вообще никто не знал: мы только текстом и голосом общались. А потом…
Было поздно. Он уже привязался.
– …А потом мы все собрались в Питере, они впервые увидели друг друга, ну и… завертелось.
– Девять лет, – тихо сказала я.
– Они расставались, – задумчиво сказала Юлька. – На полгода или на год. Причём уходил он, я это знаю. Но почему? Понятия не имею.
– Но потом вернулся. Хотя она всё ещё была замужем.
– Ага.
– А муж?
– А чего муж? Ну знает он, что она в тусовке, давным-давно пишет с другом, денежку приносит, любимым делом занимается. А то, что соавторы ездят друг к другу в разные города – так что, запрещать теперь? Ну или вообще ничего не знает и думает, что она катается по командировкам. – Юлька пожала плечами. – А может быть, давно знает или догадывается. Знаешь, мне как-то плевать. Тем более что детей у них нет.