.
Горбачеву хотелось, чтобы противоречия были улажены до 16 июля 1991 года, когда он должен был отбыть в Лондон на саммит “Большой семерки”. На 17 июля у советского лидера была запланирована встреча с президентом Бушем и другими лидерами “Большой семерки”, и он собирался обратиться за финансовой помощью для остро нуждавшегося в деньгах Советского Союза. И 17 июля, всего за несколько часов до встречи Горбачева и Буша, маршал Язов скрепя сердце подписал документ, отвечавший требованиям США. Горбачев официально пригласил Буша в Москву, а президент США заверил, что приедет, вероятнее всего, в конце июля – до отпуска, который он собирался провести в своем доме в Кеннебанкпорте (штат Мэн)>17.
Во время первой московской встречи с Бушем 30 июля Горбачев призвал гостя ускорить прием СССР в Международный валютный фонд. В Лондоне Горбачев отрицал прямую связь между подписанием договора СНВ-1 и просьбой о предоставлении СССР членства в МВФ и американской помощи, чтобы не сложилось впечатление, будто он готов променять стратегические интересы своей страны на денежные знаки США. В Москве же, озвучивая свои финансовые ожидания, советский лидер действовал куда напористей.
“В присутствии делегации я еще раз обращаюсь к президенту с просьбой поручить им рассмотрение вопроса о членстве [СССР] в МВФ, – сказал Горбачев. – В ближайшие год-два меня ожидают большие проблемы. Назовите ваши условия: ассоциированное членство, полуассоциированное членство. Нам очень важно получить доступ к фонду”. Буш не выказал особого желания брать на себя обязательства предоставлять полноправное членство и, как следствие, оказывать всемерную финансовую поддержку, как это было на лондонском саммите “Большой семерки” в середине июля. “Мы говорим как раз о том, что вас интересует, не отягощая полноформатным членством”, – ответил он>18.
После обеда Горбачев пригласил гостя прогуляться по территории Кремля. Президентов немедленно обступили десятки журналистов. “Агентам КГБ пришлось раздвигать толпу, – вспоминал Буш. – Случилось несколько досадных инцидентов… была повреждена одна фотокамера, но ‘танк’ двигался дальше. Горбачев просил напирающих журналистов не препятствовать движению”. Тысячи корреспондентов съехались в Москву для освещения столь ожидаемой встречи, и каждый старался подобраться поближе.