Герасим ушел в увольнение за неделю до конца апреля и первые
несколько дней отдыха от армии посвятил развитию собственного
бизнеса. Сам прокат алюминия вопросов не вызывал, а камеры для
снятия напряжений в металле после его обработки давлением отладили
без нашего героя. Теперь же пришло время организовать
“анодирование” части изделий (уголка и труб небольших размеров),
что даст уже мебельное качество и совсем другую цену на выходе.
Процесс не сложен, но заготовки длинные и их нужно предварительно
отшлифовать. В общем, понадобились новые площади рядом с
существующими. Пришлось оные площади выкупать после трудных
переговоров, растрачивая приличные деньги и остатки нервов.
Супруге, лениво поинтересовавшейся за ужином встречей мужа с
сотрудниками, бизнесмен ответил честно: “Хорошо встретили. И
вообще, чем реже меня они видят, тем ширее улыбаются, а щёки
становятся откровенно ширьше. Уволюсь со службы – буду продавать
бизнес”. На что дети вытарищили глаза, а жена, не удержавшись,
спросила:
— Зачем? Лес валить на купленной земле станешь?
— Лес можно валить и не продавая заводик, - ответствал, закусывая
рюмку водки, Герасим. — А контору продам не полностью. Сначала
акционируюсь на миллион долей, часть продам, дождусь движухи на
бирже и под залог оставшихся акций возьму небольшой кредит, который
и вложу в что-то новое – нужно диверсифицировать активы.
— И чем займёшься?
— Скорее всего, просто куплю акций чего-то перспективного.
Подозреваю, это будет медицинская или бытовая химия.
А 1 мая “всё прогрессивное человечество” (фашисты и коммунисты)
выражало солидарность трудящихся и призывало к объединению
пролетариата всех стран в нечто секретное. Правда, германские
пролетарии хотели объединения под руководством товарища Гитлера, а
советские – комрада Сталина. Впрочем, у итальянских и испанских
работяг было особое мнение на этот счёт. Нужно отметить, что в
стране победившего пролетариата непременно находились неполноценные
народы (евреи, цыгане, корейцы…), коих неполноценность
распространялась и на соответствующих рабочих. И как-то
солидарность с неполноценностью уживались в той каше, что заменяет
красно-коричневым мозги.
Семейство Герасима (включая жиличку), прогуливаясь у драмтеатра
с перспективой пройти в парк, наблюдало демонстрацию чувств самой
прогрессивной части человечества воочию. Со стороны здания
городской администрации к фонтану театральной площади выползла
небольшая, но бодрая толпа с красными флагами - настоящие
большевики с твёрдыми взглядами на жизнь. Взгляды простые и
понятные: только большевики – настоящие люди, независимо от
национальности и расы, а остальные – мясо под забой;
внутрипартийные дискуссии вполне допустимы и приветствуются, а
внепартийное стадо нужно показательно уничтожать при малешем намёке
на недовольство; любая власть кроме собственной – зло, подлежащее
уничтожению; большевик должен быть профессиональным политиком и
работать не может. В тюрьме, например, такой подход давал
прекрасный результат – даже воры старались не связываться с
сумасшедшими, несмотря на значительное сходство по жизни.