* * *
Под высокими сводами собора Святого
Креста разносились торжественные звуки органа и благолепное пение
церковного хора. Зал был полон французской знатью, здесь были
вассалы короля, графы, виконты и аббаты, также викинги-норманны,
русские витязи из свиты Анны, прекрасные дамы…
В храме пылало множество восковых свечей, они также горели
и оплывали в высоких подсвечниках, кои держали в руках послушники,
выстроившееся у алтаря рядом с архиепископом, а по стенам собора
чадили факелы.
И тем не менее Анне казалось, что в храме, выстроенном в мрачном
готическом стиле, было сумрачно, как в склепе. Византийский облик
храма Святой Софии в Киеве ей помнился более тёплым и светлым,
душевным… Но всё это — осталось в прошлом…
Анна и король Генрих, в короне с лилиями на зубцах, стояли со
свечами у алтаря пред аналоем, на котором лежали крест, осыпанный
бриллиантами, и венец королевы. Русское Евангелие в золотом окладе,
украшенном драгоценными камнями, внесли на алой парчовой подушке
сопровождавшие Анну Ярославну дамы, также возложившие книгу на
аналой.
«Готовы ли вы быть всегда вместе: в радости и горе, в богатстве
и бедности, в болезни и здравии?..» — произносил архиепископ
заученные фразы, и, получая в ответ «Oui!», сам невольно скашивал
взгляд на таинственную книгу.
Вдруг на неё упал тонкий луч, пробившийся сквозь витраж узкого
церковного окна в центральном нефе. От сего книга засияла ярче
всего, что было в храме. Золото оклада будто вскипело, а самоцветы
рассыпали по всему храму весёлые разноцветные искорки.
«Воистину это — Книга Ангелов…» — подумалось архиепископу, и тогда,
перекрестившись, он оборотился к княжне.
— Господи, призри чадо твое Анну, венчающуюся ныне на царство... —
Не «рабою», а именно «чадом» архиепископ назвал Анну по настоянию
её самой и короля. Окунув палец правой руки в сосуд с елеем, он
начертал затем крест на лбу, на обеих плечах и в верху её груди.
Грудь сверху и плечи принцессе пришлось приоткрыть, что было смело
для той эпохи; но вообще-то при венчании на царство короли
обнажались по пояс, а насколько прилично обнажаться королеве
в храме, было решено только накануне, после жарких богословских
споров. От сего сладкого зрелища у архиепископа выступили на лбу
капельки пота… — Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, сим священным
елеем ты помазана на царство… — с трудом закончил обряд архиепископ
Ги де Шатильон под лукавые улыбки уже королевы Анны.